Арчи, ты спятил! Ты там был? Ты был в квартире у Энн?
– Естественно, нет. Слушай, сейчас нет времени…
– В таком случае откуда взялся Рой Дуглас?
– Я перехватил его до того, как он зашел в дом. Нет времени объяснять. До встречи в субботу. Если получится, увидимся раньше.
Вернувшись к столику, я обнаружил, что этот кретин заказал себе еще выпивку. Я подозвал официанта и заплатил за нее.
– Ничего не выйдет, – вдруг изрек Рой. – Я совсем забыл о своих птицах. Мне надо о них заботиться.
Еще одна проблема, словно мне их и без того мало. Я затолкал Роя в такси и по дороге до «Рица» каким-то чудом убедил его, что до восьми утра свяжусь с мисс Лидс и попрошу ее позаботиться о голубях. Теперь главная беда заключалась в том, что Рой был изрядно пьян, а учитывая пережитый им шок, я начинал испытывать сильные сомнения в его способности соображать. По этой причине я медленно несколько раз проговорил все инструкции и убедился в том, что он помнит, в каком именно кармане у него лежит сто баксов.
К тому моменту, когда мы добрались до «Рица», Рой более-менее пришел в себя. Все прошло как по маслу. Лили мы прождали минут десять. Она вышла всего-навсего с тремя чемоданами. Для нее это фактически означало путешествовать налегке. Пока она ждала, когда шофер откроет ей дверь такси, я увидел, что краешком глаза она заметила меня. Я усадил Роя в другое такси, пожал ему руку, сказал, что верю ему и очень на него рассчитываю, а шоферу велел сесть на хвост впереди идущего такси и ни в коем случае не упускать его из виду. Затем я выпрямился и некоторое время смотрел им вслед.
Я глянул на часы – 19:45. Я зашел в «Риц» и от имени Роя Дугласа отправил мисс Лидс телеграмму с просьбой позаботиться о голубях. Мне хотелось как можно быстрее вернуться домой на Тридцать пятую улицу, поскольку я не знал, в какой момент полиция найдет на теле Энн мою записку – сразу же или несколько часов спустя, когда патологоанатомы приступят к вскрытию. Более того, мне в любом случае нужно было быть дома. Вдруг кто-нибудь придет или позвонит. Однако прежде всего мне требовалось покончить с одним срочным делом. Рой Дуглас как-никак был женихом Энн, и хотя, с моей точки зрения, он проявил невероятное хладнокровие, беспокоясь о голубях, в то время как тело его удавленной возлюбленной еще толком не успело остыть, мне очень хотелось кое-что проверить, чтобы не остаться в дураках. В связи с этим я отправился на поиски телефонного справочника и телефона.
На все про все у меня ушло почти сорок пять минут. Сперва я набрал номер Национальной лиги по разведению птиц в надежде на то, что там кто-нибудь задержался на работе, но, увы, никто не снял трубку. Пришлось попотеть. Я позвонил в «Таймс» и в «Газетт». Наконец какая-то добрая душа в «Геральд трибьюн» дала мне телефонный номер и адрес президента Национальной лиги по разведению птиц. Когда я позвонил ему, выяснилось, что он уехал в командировку в Цинциннати, но его жена дала мне телефон и адрес его секретарши, проживавшей в Бруклине. Мне удалось до нее дозвониться. Однако, черт побери, что за невезение! Как оказалось, сегодня всю вторую половину дня секретарши не было на рабочем месте, потому что ее отправили на совещание. У меня семь потов сошло, прежде чем я наконец уговорил ее дать мне телефон еще одной женщины из Национальной лиги, которая сегодня была на работе в офисе. Когда я позвонил ей, мне улыбнулась удача: женщина явно скучала, а потому мне не пришлось словно клещами вытягивать из нее информацию. Она достаточно охотно все рассказала сама. Энн Амори сидит за соседним столом от нее, и они сегодня ушли с работы вместе. Это случилось вскоре после пяти. Ну что ж, мои усилия не пропали даром. Игра стоила свеч. Рой приехал к Вулфу без пяти пять, то есть Энн еще была на работе. Я вздохнул с облегчением. Крайне неприятно было бы узнать, что собственноручно спровадил из города убийцу, дав ему на дорогу сотню баксов.
Я взял такси до дому, заехав по дороге за парой сэндвичей и бутылкой молока. Выйдя из машины, я убедился, что мне все еще сопутствует удача. Дома было тихо. Все уже улеглись спать. Комнаты были погружены во тьму. Я бы предпочел расправиться с сэндвичами и молоком на кухне, однако не хотел, чтобы звонок в дверь нежданного посетителя перебудил домочадцев, а потому, не включая света, я пробрался на кухню, взял стакан и вышел на крыльцо. Затворив дверь, я присел на верхнюю ступеньку и приступил к ужину. Пока все шло как по маслу.
Сэндвичи оказались превосходными. Шло время, я начал мерзнуть. Мне не хотелось ни топтаться на крыльце, ни ходить по тротуару. В подвале спал Фриц, а насколько крепким был его сон после тренировок, я не знал. Я поднялся со ступеньки и стал хлопать руками, чтобы кровь быстрее побежала по жилам. Затем я снова сел и глянул на часы – 22:40. Я принялся ждать. Казалось, прошла целая вечность. Я опять глянул на часы – 22:55. Раньше я боялся, что полицейская опергруппа, обнаружив мою записку на теле Энн, доберется до дома Вулфа раньше меня, а теперь начал опасаться, что чертовы патологоанатомы отложат вскрытие до утра и потому мне придется проторчать на крыльце всю ночь. Я снова встал и принялся хлопать по телу руками.
Наконец, ближе к полуночи, на улице показалась полицейская машина. Притормозив, она остановилась прямо напротив крыльца, и из нее вылез человек. Я сразу узнал его, узнал, прежде чем подошвы его ботинок коснулись тротуара. Это был сержант Стеббинс из убойного отдела. Он прошелся по тротуару, поднялся по ступенькам крыльца и замер, увидев меня.
– Привет, Пэрли! Уже так поздно, а ты, я смотрю, еще не спишь?
– Ты кто? – резко спросил он, но, присмотревшись, сменил тон. – Черт меня подери! Не узнал тебя в форме. Ты когда вернулся?
– Вчера днем. Как борьба с преступным миром?
– Идет помаленьку. Давай зайдем в дом, присядем и немного потолкуем?
– Извини, но никак не получится. И говори потише. Все уже спят. Я просто вышел подышать свежим воздухом. Слушай, я очень рад тебя видеть.
– Ага, я тоже. Мне надо задать тебе пару вопросов.
– Валяй, задавай.
– Ладно. Вопрос такой: когда ты в последний раз видел Энн
