не надо прятать свою силу.
— Что хотели мои родные? — всполошилась я.
— Предлагали отдать всю свою силу, чтобы ты вернулась.
Слезы брызнули из глаз сами, я жалобно всхлипнула. Да, действительно, была такая возможность изменить мою судьбу. Но ведь магия навсегда уйдет из моего рода. Это цена моего спасения от… суженого?
— Ты… ты…
— Отказался. И пообещал, что после Ледяной Полночи ты вернешься.
— И как ты эту свою доброту им объяснил?
— Смотрю, ты безумно хорошего мнения обо мне, Снежинка.
— Они бы не поверили.
— Пытались. Но я сказал, что впервые столкнулся с такой жертвенностью, поэтому отступлюсь.
Я посмотрела на хмурого мужчину, вытерла слезы и спросила:
— А что мы будем делать?
— Для начала пойдем на кухню и поедим, а потом… все же поговорим.
Я кивнула, все еще погруженная в мысли о своих родных, отправилась следом. Наверное, еда была вкусной, и в любой другой раз я бы смогла ей насладиться, но не сегодня.
Вскоре мы вернулись в гостиную, куда меня Ритар переместил сразу после прохождения ритуала. Уселся в кресло, каким-то жадным взглядом осмотрел меня всю и тихо заметил:
— Я не хотел бы тебе этого говорить, но иначе никак. В древнем свитке, который я нашел, говорится, что когда встречу избранницу, мне дается всего три дня, чтобы завоевать ее сердце и сделать своей.
Что?
— Иначе меня убьет моя же сила. Прости, Снежинка. Ты ни в чем не виновата. И я бы был готов умереть, да только… как тебя оставить? Ты же потом всю жизнь будешь нечастной.
Я открыла рот, закрыла и часто задышала. Осознание, что мой мужчина может умереть, ударило тьмой в глаза.
— Тише, Снежинка, тише… Девочка моя…
Его губы нежно покрывали мое лицо поцелуями, шептали ласковые успокаивающие слова.
— Я против, чтобы ты умирал.
— Даже не сомневаюсь.
— Ты — мой.
— Знаю.
— И… и…
— Ты так мало обо мне что-то знаешь. Это я тебя изучил, как никого на всем белом свете.
— Да откуда? Только на занятиях и виделись!
— Когда ты спишь, то кладешь левую ладонь под щеку. Любишь горячий шоколад по утрам и никогда, даже в самые лютые морозы, не надеваешь свитеров с горлом.
— Ты что, подглядывал? Или следил? Или…
— Я зачаровал твое карманное зеркало, Снежинка, поэтому…
Я вся для него, как на ладони. Была и есть.
— Если подарю тебе метлу, простишь?
— Да где ты возьмешь разрешение мне на ней летать? — удивилась я, поражаясь абсурдности нашего разговора.
Он улыбнулся, щелкнул пальцами и передо мной застыл свиток с королевской печатью. Смотрю, кто-то хорошо подготовился. И почему у меня не получается на него даже сердиться?
— Если я останусь с тобой на три дня, то как ты выполнишь обещание, которое дал моим родным?
— Волшебство Ледяной Полночи призову. В мире пройдет один час, а для нас — сутки.
Он и на это способен?
Снежный лорд улыбнулся, качнул головой.
— И я дам тебе возможность самой решить, готова ли обрести со мной счастье. Свой выбор я уже сделал.
Невозможный мужчина! И я не могу отвести от него глаз. Так и хочется подойти, забраться на колени, поцеловать желанные губы, чтобы сладко заныло все внутри, рассыпалось на искры. Почему же никто мне не сказал, как это непросто, когда в сердце просыпается любовь? Да с ней не сравнится даже волшебство Ледяной Полночи!
— Попробуем, Снежинка? — прошептал он, оказываясь рядом и притягивая меня к себе.
Разве я могла отказаться?
***
Следующее утро началось для меня с завтрака в постель. Я так переволновалась и устала, что вчера после нашего разговора добралась до первой попавшейся спальни и практически мгновенно уснула. Горячий шоколад, горка блинов с яблочным повидлом — все, как я люблю. Кажется, Ритар и правда хорошо меня изучил.
— Когда закончишь, отправимся смотреть твою метлу.
— Ты все же ее для меня купил? — поразилась я.
— Украл, — сознался он.
Я опешила настолько, что подавилась горячим шоколадом.
— У твоего отца. Он собирался подарить тебе ее в Ледяную Полночь.
Что подумает папа, когда обнаружит пропажу, я представить боялась.
Про завтрак, так заботливо приготовленный мужчиной, я тут же забыла. Быстро умылась, оделась и поспешила рассматривать подарок.
Метла находилась в гостиной, перевязанная атласной алой лентой. Я провела рукой по основанию, коснулась прутьев.
— Одну не отпущу.
— Кто бы сомневался! — проворчала я и поинтересовалась: — А где здесь выход, покажешь?
Как оказалось, дом находился почти на окраине леса, за которым начинались горы. Я полюбовалась на снежные вершины, надышалась запахом хвои и полезла осваивать летное средство.
Говорят, первый полет для ведьмы — это незабываемо. Ну что я могу сказать… Не лгут точно. Метла оказалась с характером, постоянно норовила меня сбросить и абсолютно не слушалась. Я ругалась, грозила ей всевозможными карами, а Ритар, обнимавший меня за плечи, вскоре перестал сдерживаться от смеха.
Надо ли говорить, что в сугроб под конец полета, мы свалились вместе. Только подняться мне Снежный лорд не дал, нашел мои губы, опалил своим огнем. Лгут ведь люди и не стесняются, что нет у него сердца. Что же так сильно тогда бьется? Да они просто не знают, какие горячие у Снежного лорда губы да крепкие объятья! Я даже холода не чувствовала.
Когда мы на этот раз вернулись в дом порталом, я отправилась сушить одежду. Но одной быть не хотелось, поэтому спустилась к Ритару, который оккупировал кабинет.
— Слушай, а для зельеварения у тебя все есть?
— А я все гадал, сколько моя Снежинка выдержит, прежде чем задаст этот вопрос.
Но улыбнулся тепло, ласково.
— Пошли, покажу. Можешь развлекаться, сколько хочешь.
Да неужели? Такого даже мама не позволяла.
Это он зря сказал. Однозначно. Стоило мне увидеть собранное у Снежного лорда богатство, как я была потеряна для его общества.
— Чего у тебя только нет! И толченый рог единорога! И пыльца с крыльев фей! И лепестки алоцвета!
— Дарю, — просто ответил он.
— Что даришь? — поинтересовалась я, нежно прижимая к себе банку со светлячками из дальних морских пещер, куда никто из моих родных не добрался.
— Да все это.
Сначала я не поверила, потом попыталась отказаться, а затем… сдалась и согласилась. Ритар оставил меня колдовать над зельями и вернулся только под вечер.
— Ты ужинать собираешься?
— А?
— Понятно, — усмехнулся он. — Пойдем, буду тебя кормить.
И как-то я под этим не подразумевала, что еду он станет давать с рук, при этом еще и выслушивая мой сбивчивый рассказ о том, как у него в алхимическом кабинете все интересно. И казался каким-то притихшим,
