Хеллен и поднял на галеон. Самое удивительное, что мисс совершенно ничего не помнит о своём прошлом. И я любезно согласился взять еë к себе горничной.
— Ох, — похлопала длинными ресницами одна из дам. — Это все похоже словно на сюжет необычайного романа.
"Да уж… Знали бы вы все подробности, то удивились бы куда сильнее", — промелькнуло у Уилсон в мыслях.
— Как вы, мисс Хеллен? — вновь продолжил адвокат. — Ничего больше не удалось вспомнить?
— Нет, сэр, — мотнула она головой.
— А как вы находите мое имение? Вас здесь все устраивает?
— О, да! — приготовилась лгать Хеллен. — Здесь просто чудесно! Вы не представляете, как я благодарна вам за вашу доброту! — она почтительно поклонилась, отставив поднос вперёд. — Э… Сэр, только я должна сообщить вам нечто важное. Я совсем недавно здесь и ещё не ко всему привыкла. И по моей вине сегодня испортились ваши шоколадные кексы на десерт. Кухарка Сьюзен вовсе не виновата. Так как я провинилась, то решила исправить все сама. Вместо кексов я приготовила для вас шоколадный мусс с фруктами.
Уилсон застыла в одной позе, боясь пошевелиться и ожидая свой приговор.
— А чего же вы не ставите нам ваш десерт? — вырвал её из ступора джентри. — Раз уж так! Давайте мы его отведаем.
— Ах да, конечно! — Хеллен расставила перед ними хрустальные подставки. — Не буду вам мешать! Приятного аппетита! И я даю слово, что подобное недоразумение с моей стороны впредь не повторится!
Она не услышала, что они ей ответили и поспешила скрыться.
На кухне её с нетерпением ожидала кухарка, не находящая себе места. Она ходила от стены к стене, теребя фартук.
— Ну что сказал господин Оберон? — спросила она, увидев горничную в дверном проёме.
— Кажется, все не так плохо. Я объяснила ему, что виновата полностью только я одна. Так что бури, наверное, удастся избежать. Сэр Оберон и его гости сейчас пробуют десерт.
— Если он придется им не по вкусу, то вас уволят. Собственно говоря, меня это уже никак не касается, — заметила Сьюзен.
В этот момент объявилась Джаклин.
— Хеллен, за мной! Нужно переменить в спальне господина постельное белье, а прежнее постирать. После чего тебе нужно начистить сапоги до блеска. И отнести перчатки и платье миссис Оберон для починки к модистке Шерон.
— Но я не знаю, куда идти!
— А язык вам для чего? Разберëтесь по дороге!
Уилсон вновь принялась за труд. Больше всего ей не нравилась стирка. Все руки покрылись болезненными мозолями. К вечеру её ноги гудели от усталости. Когда она вернулась от модистки.
На закате девушка уселась на лавочку во дворе, чтобы побыть в тишине и отдышаться после исполнения всех поручений. Рядом с ней проходил Джош в компании троих молодых людей. Они несли с собой удочки.
— Хеллен, как дела? — он подошёл к ней поздороваться.
— Я безумно устала, — она едва нашла в себе силы, чтобы улыбнуться. — Но у меня уже начинает получаться делать многое вовремя. Однако, Джош, одна проблема у меня все же есть.
— Какая? Я чем-то могу помочь? — он присел рядом и махнул своим знакомым, чтобы его не ждали.
— Я не знаю, — она оперлась ладонями о колени, и в местах лопнувших мозолей все сильно зажгло. — Во сколько ты просыпаешься, Джош?
— Довольно рано. До рассвета ещё. А что?
— Как у тебя это получается? Дело в том, что я совершенно не способна вставать в нужное время. Сегодня Джаклин разозлилась, что я в шесть утра ещё не на ногах. И если это повторится, то меня уволят, скорее всего. А мне это совсем ни к чему.
— Ты же сама мне говорила вчера, что хочешь отсюда сбежать.
— Шутки шутками, Джош. Но мы оба понимаем, что в нашем положении за это место стоит держаться. Я тоже хочу накопить денег. У меня здесь нет пока что иных вариантов.
— Просыпаться рано — это дело привычки. Давай я буду тебя будить, еслиты сама не можешь проснуться!
— А ведь это идея! У меня одиночное окно выходит прямо на конюшню. Тебе несложно это будет?
— А что здесь сложного? Мне как раз по пути. Я сам сплю во флигеле, неподалеку от конюшни.
— Джош, чтобы я без тебя делала! Ты уже второй раз меня выручаешь. Я потренируюсь в готовке и испеку тебе что-нибудь небольшое, но вкусное из остатков.
— Да не нужно мне ничего, — усмехнулся тот. — Я сегодня слышал уже от лакеев о твоих деревянных кексах.
Хеллен сначала нахмурилась, но после рассмеялась над своей же неудачей.
— Ладно, мне нужно идти. Завтра я разбужу тебя. Жди громкого стука!
— Спасибо, Джош! Хорошего тебе улова!
Он кивнул ей напоследок и помахал шляпой.
Оставшись одна, Уилсон принялась созерцать яркий оранжевый закат и размышлять о своëм. Ей хотелось поплакать, чтобы выпустить пар от горестного положения.
Хеллен не могла смириться с тем, что жизнь по какой-то причине выбросила её из две тысячи двадцать третьего года. Душа горничной рвалась обратно. В место, где всë было привычно и спокойно. Здесь же она испытывала постоянно страх, не понимая, куда ей податься в случае чего. Но слез не было… В ней бурлили внутренние силы. Она решила отнестись ко всему, как к некому испытанию. И если она его осилит, то получит свой приз… Обретет уверенность в себе и во всем.
Но долго просидеть не удалось. Её закусали мошки. Заходя в дом, она чуть не столкнулась с кухаркой.
— Господину Оберону и гостям понравился шоколадный мусс с фруктами, — сообщила она. — Но если ещё раз сожжешь мои кексы, то пеняй на себя, — пригрозила она ей указательным пальцем.
"Что ж… Не самое плохое начало для выживания в восемнадцатом веке", — заключила Хеллен и отправилась спать.
Глава 6 Ответный удар судьбе
Через несколько недель Хеллен уже неплохо приспособились к здешним порядкам и обязанностям. Правда, девушке по-прежнему не нравилось занятое ей положение. Она успокаивала себя тем, что рано или поздно изменит свою судьбу.
Джош, как и обещал, будил её каждое утро. В свободное время по вечерам они с ним прогуливались до реки. Он даже научил Уилсон рыбачить. Ей нравилась тишина и зелёная сочная красота природы. Все это помогало сосредоточиться в своих размышлениях.
В субботу к адвокату приехали в гости Крайтоны со своим сыном. Мартин помчался к Хеллен навстречу, чтобы обнять.
— Привет, — улыбнулась она ему и взъерошила его волосы. — Ничего себе, как ты подрос. Ты по часам растешь, а не по дням.
— Мы поиграем в прятки, Хеллен? — спросил он
