тебя не брошу, веришь? Куда ж я без тебя? Мы же братья! Никогда во мне не сомневайся. Просто пойми, я беспокоюсь о нашем будущем. Не хочешь же ты, чтоб мы до старости скитались, объедки ели, в лохмотьях ходили и так и померли на помойке, как собаки? Ведь не хочешь?
– Не хочу, – ответил Ванька срывающимся голосом.
– Ну вот! И я не хочу. Поэтому, будем действовать, Иван , – заключил Григорий.
– А где же мы достанем документы?
– Пока нигде. Доберёмся сперва до моря. А там я взятку дам. Добро?
– Ты хочешь отдать крест?
Григорий согласно кивнул. Он однажды показывал Ваньке своё единственное сокровище – золотой крест с рубинами, украденный ещё в 1932-м. Григорий тогда сказал мальчику, что крест он нашёл в одной из брошенных деревенских хат, которая осталась после раскулачивания и отправки на спец.поселение хозяев. На самом деле было всё не так. Гришке было всего четырнадцать, когда он впервые пошёл на "дело" в составе банды беспризорников. Средь бела дня в лесополосе напали на обоз с зерном, который два большевика вывозили из деревни. Официально коллективизация и раскулачивание считались законченными, но комитетчики творили беспредел на местах, продолжая вывозить хлеб из сёл и изымать имущество уже у крестьян-середняков. Ребят было пятеро. Избили и связали тех двоих, забрали их сумки, раздели и забрали вещи. Также смогли унести мешок с зерном и мешок с мукой. Так и оставили сидеть представителей советской власти голыми, привязанными к дереву. Убегали быстро, на пару недель решили рассредоточиться по разным деревням, украденное спрятали в лесу до поры до времени, решили делить позже, когда уляжется шумиха. Гришка как раз нёс вещи ограбленных, и, когда ещё бежали, нащупал в одном из карманов что-то твёрдое. Незаметно для других вытащил вещицу и спрятал во рту, от греха подальше. Так у него оказался старинный драгоценный крест. Он берёг его, знал, просто продать или обменять не получится, сразу поймут, что вещь ворованная. Прятал его Гришка, как умел. На себя напялить боялся, вдруг когда-нибудь арестуют, отнимут крест да ещё выяснять начнут, где взял. Последнее время хранил его в лесу в тайнике – вырытой ямке под старым каштаном, примерно в двухстах метрах от протоптанной тропы. Раз в неделю ходил проверять тайник, где кроме драгоценности хранились ещё несколько десятков рублей, скопленных за годы скитаний. И вот теперь Григорий понял, как использует крест.
Путешествие к морю длилось два месяца. Ванька не без сожаления покидал свой, ставший родным, волжский город, своих друзей, таких же обездоленных ребят- беспризорников. Здесь навсегда осталось Ванькино детство, с собой он забрал лишь память о своей потерянной семье. Мама, любимая сестрёнка Лидочка, старший брат Павел, которому теперь должно было исполниться восемнадцать. Где они теперь? И помнят ли его? А отца Ваня уже почти не помнил. Отца и брата в одном лице заменял ему он – Григорий. Любил его Ванька без оглядки. Ведь нормальному человеку, тем более ребёнку, всегда нужен объект для любви, для обожания. Тот, в ком души не чаешь. На кого хочешь быть похожим, кому веришь на все сто. Всю свою нерастраченную любовь Ванька изливал на Григория, но не в открытую конечно. И, так же как он, собирался стать моряком. Гришина мечта стала и Ваниной мечтой. Свою давнюю мечту стать музыкантом или актёром он на время оставил. Привык он жить жизнью брата, его чаяниями. А на самом деле Ванька любил петь, рассказывать разные истории, и мечтал научиться играть на баяне. Представлял себе, как он сидит посреди сцены в большом зале, на коленях – баян. Как играет и поёт, а полный зал зрителей рукоплещет ему. О своих мечтах Ванька никому не рассказывал, знал, что Гришка посчитает это дело несерьёзным и не мужским. Да что там говорить, мечты мечтами, а он кто? Всего лишь неграмотный бездомный пацан.
От города к городу добирались то на повозках, то на обозах, иногда на телегах. В некоторых городках задерживались на несколько недель. Тогда Григорий подрабатывал чернорабочим на вокзалах или складах, нанимался за мизерные деньги. Так они накопили на взятку проводнику и ехали остаток пути на поезде в тамбуре, потом в товарном вагоне. Путь Григорий сверял с потёртой картой, которую бережно хранил, завёрнутой в тряпочку. Климат и растительность постепенно менялись по мере продвижения на юг. Но так как двигались братья медленно, эти изменения им не очень-то бросались в глаза. Однажды лишь, после ночи, проведённой в поезде, Ванька, проснувшись, удивился тому, что увидел за окном вагона: местность с небольшими песчаными холмами за ночь сменилась довольно живописным гористо-лесным ландшафтом. Внимание привлекла сочная зелень трав и неповторимый запах полевых цветов, ударивший в нос после выхода из поезда. И вот, последняя часть пути – паромная переправа. Затем недолго на автобусе и, наконец, прибыли в Севастополь. На стоянке автобусов купили пирогов у местной бабки-торговки и узнали у неё же как пройти к морю. Спустились по склону на дикий песчаный пляжик, где никого не было. В начале октября было тепло. Море встретило дружелюбно наших путешественников. Правда оно не произвело на Ваньку такого впечатления, как на брата. Григорий же стоял на берегу заворожённый этой бескрайней мощной стихией. Он вдыхал полной грудью морской воздух, стараясь выдохнуть не сразу, а задержать его в груди как можно дольше. Он буквально не мог надышаться свежестью после привычного пыльного сухого воздуха своей родины. Ваньку же море пугало своей огромностью и неуправляемостью, но в то же время будто манило ласковым шелестом сине-зелёных волн, гоняющих ракушечник на берегу.
Первым делом мальчишки стянули портки с рубахами и с разбегу бросились в воду. Ваньку сразу волна накрыла с головой, от чего он поначалу даже испугался. Плавали ребята хорошо, но в волнах им плавать ещё не приходилось, поэтому было страшновато. Но уже через полчаса нахождения в воде, они научились держаться на волнах и подныривать под них и лежать, покачиваясь. Наконец, вдоволь накупавшись, вылезли и закутались в свою единственную тёплую вещь – длиннополый стёганный кафтан, который возили с собой в мешке на случай холодов. У Ваньки зуб на зуб не попадал, он дрожал. В носу и горле у него клокотала солёная вода, немножко пощипывая.
– У-у! Ну я и замёрз ! – проговорил он. – Всё-таки море с Волгой не сравнить, да, братец?
– Да, – согласился Гришка и задумчиво стал вглядываться вдаль. – Здесь всё другое. Гляди налево, во- о- н туда. Там порт. Видишь, корабли стоят?
– Вижу, – ответил Ванька,
