их несчетное количество. Самых разнообразных.
— Да, — заверяет его Никита. — Огромная.
— Так нечестно, — прерываю я их диалог. — Ты занимаешься манипуляцией.
— А ты глупостью. Представь, что я таксист, и расслабься, — уверенно говорит Никита.
Он расплачивается с официантом, мы втроем выходим из кафе. В машине Щербакова я вместе с сыном размещаюсь на заднем сиденье.
— На кофе не позову, — сразу предупреждаю.
— Сегодня или вообще? — настроив зеркало, чтобы видеть нас с Денисом, уточняет Никита.
— И сегодня, и вообще.
Машина трогается с места. Никита собирается что-то сказать, но звонит его телефон.
— Да, Игнат, — принимает он вызов. — Я где? В центре. Конечно, без проблем. Фамилию, к кому подойти, скинь. Заеду за бумагами.
Завершив разговор, Никита переводит на меня взгляд в зеркале заднего вида. — На минуту заскочим в одно место, ладно?
— Хорошо, — отвечаю и отворачиваюсь к окну.
Мы подъезжаем к прокуратуре, я смотрю на Исаакиевский собор, ловя себя на мысли, что давно не была в этой части города.
Денис тычет пальцем в стекло.
— Туда хочу. Пошли, мам?
— В следующий раз, сынок. Мы здесь ненадолго. Дядя Никита заберет бумаги и отвезет нас домой.
— Дядя, да? — хмыкает Никита, доставая из бардачка какие-то документы, и выходит на улицу, улыбаясь.
Программа у нас сегодня была насыщенная. Я глажу вихрастую макушку сына и пытаюсь отвлечь Дениса разговором, заметив, что он устал. Никита возвращается из прокуратуры, когда Денис, склонив голову к моему плечу, начинает дремать.
— Извини, Насть. Немного задержался. Вам действительно быстрее было бы на такси, — виновато произносит Щербаков.
— Ничего. Зато Дэн поспит, иначе дома сейчас была бы жуткая истерика.
Хотя она и так будет. Не представляю, как донесу ребенка до квартиры. Придется Дениса разбудить, а потом еще часа два чем-то развлекать, прежде чем он опять уснет.
К моему удивлению, Никита вызывается помочь, когда останавливается у нашего дома. Берет спящего Дениса на руки и относит его в квартиру. Я благодарю Щербакова за помощь и прошу уйти.
— Я же все равно вернусь.
Даже не сомневаюсь в этом, но вслух говорю другое:
— Только, пожалуйста, не сегодня. Иначе разбудишь ребенка. И тогда у меня для тебя будет две новости: одна хорошая, а другая не очень.
— Давай с хорошей. — Улыбка на лице Никиты становится шире, на щеках появляются очаровательные ямочки.
— На порог я тебя пущу. Это хорошая. А плохая заключается в том, что ты останешься с Денисом вместо няньки, а мы с Нелли опять уйдем в отрыв.
По огню в голубых глазах вижу, что Никита хочет меня коснуться, но хочу ли этого я — еще не решила.
— Спасибо, что подвез. Пока. — Захлопываю дверь перед его носом и иду на кухню попить воды.
Осушаю стакан залпом, уверенная, что Никита прекрасно меня понял и на сегодня наше общение закончилось, но раздается громкий стук в дверь.
Я возвращаюсь в прихожую и открываю замки.
— Никит, я же сказала, что поду… — Осекаюсь на полуслове, потому что вместо Никиты передо мной стоит Третьяков.
Глава 11
— Впустишь? — спрашиваю я, удерживая взгляд Ласки, и слежу за выражением ее лица.
Оно удивленное, в глазах паника.
Настя собирается захлопнуть дверь, но в последний момент, передумав, гордо вздергивает подбородок.
— Я ведь просила тебя не приближаться. Или что необходимо сделать, чтобы ты перестал меня преследовать? Позвонить твоей жене? — произносит она твердо.
С годами Ласка, наверное, стала еще упрямее, тем более рядом никого не было и она воспитывает ребенка одна. Возможно, даже моего. От этой мысли по новой начинает ломить затылок. До сих пор не могу уложить подобное в голове.
Отношения с отцом давно дали трещину. Между нами всякое бывало, особенно после смерти Игоря, но действия от моего имени оказались гранью, переступать которую было нельзя.
— А может, мне вызвать полицию? Да, так и сделаю. — Настя тянется к карману джинсов и достает телефон.
Ее пальцы дрожат, лицо стало неестественно бледным. Ласка роняет сотовый, и он с глухим стуком приземляется на пол. Шумно вздохнув, она опускается на корточки, пока я разглядываю светловолосую макушку, вспоминая, что несколько лет назад оттенок волос был темнее.
Сцепив челюсти, зависаю на пару мгновений, старательно отгоняя картинки, которые подсовывает память: однажды я вот так же заявился на порог Настиной квартиры, и все закончилось бурным сексом.
— Со дня смерти брата ты не отвечала на звонки и не хотела со мной видеться. — Пытаюсь говорит спокойно, но еще чуть-чуть, и у самого сдадут нервы.
После изучения всех бумаг и прямого вопроса отцу, в курсе ли он, что Настя родила мальчика и тот — копия меня и Игоря в детстве, я узнал много шокирующего и взял несколько дней тайм-аута для осмысления.
— Потому что мы… — Ласка осекается. — Это случилось из-за нас.
Перед глазами тут же всплывает другой образ. Каким улыбчивым был мой брат и как нелепо оборвалась его жизнь, сколько горя принесла смерть Игоря нашей семье. Грудь обжигает болью. Воспоминания клеймом выжжены на сердце. Не знаю, как от них избавиться. Да и нужно ли? Как-никак они часть меня. А от себя не убежать. Это я тоже давно осознал.
— Но когда потребовалась твоя помощь и поддержка, — продолжает Настя, — то вместо них мне дали денег и попросили избавиться от беременности, потому что мы с ребенком не вписываемся в твою прекрасную, успешную жизнь, которой ты, в принципе, и живешь. Предлагаю ничего не менять. Уходи, — говорит она.
Я глушу зарождающееся раздражение. Уйти проще всего, но что потом? Жить еще с одной тяжестью в сердце? Не хочу.
— Отец ничего не сказал о звонке и вместо меня сам отправился на встречу с тобой. Я не знал, что ты была в положении.
— Теперь знаешь.
— Настя…
— Сейчас можно сказать все что угодно, но правда заключается в том, что за эти годы мое доверие к людям сильно пошатнулось. По документам Денис к твоей семье не имеет никакого отношения. И никогда иметь не будет. Или ты рассчитывал услышать другое? — В ее голосе проскальзывают тревожные нотки. — Что меняется после твоих откровений?
— Да все, блядь, меняется! — выхожу из себя. — Я бы в жизни не оставил ребенка, пусть даже он от Игоря.
— Я должна обрадоваться твоему появлению и бежать знакомить тебя с ребенком? Сказать Денису: «Это твой папа, и теперь по выходным он будет забирать тебя к себе»? А однажды тебе надоест возить его туда-сюда и ты отнимешь у меня сына? Может, родите с женой своего?
— Бред. Никто у тебя не
