Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
зените. Однако померк Посох Ориона, так долго нас сопровождавший. Вместо него показалась эта Кобыла, я даже разглядел ее пуп.
Она поднялась на дыбы.
Ветер был ее ржанием, понял я. Я еще раньше поднялся, по железному трапу, к солнечной палубе, которая теперь стала звездной палубой. Наклонившись вперед почти под прямым углом, чтобы защититься от ржания, попытался добраться до переднего ограждения. По последней пятой части беговой дорожки, которая там, где кончается спортивная зона, узкой полоской огибает радар. На другой стороне она возвращается обратно, мимо палубы дымовой трубы. И по всей немалой длине корабля-грезы в такелаже неистовствовало конское ржание. Выше и выше – вплоть до Альтаира.
На что оно жаловалось, я только начинал понимать. Ибо Полярная звезда располагалась еще под нашим миром. Она появится на видимом горизонте только по ту сторону от экватора.
Чтобы число оставалось неизменным. Иначе кирпичиков становилось бы меньше. Иначе случались бы такие моменты, когда внезапно одной игральной кости недостает. При этом, вероятно, не имеет значения, бамбук ли это или медяк. Или – дракон.
Прямо по ходу дела, в то время как люди играют.
Возможно, маджонг иногда не получался и из-за этого. Внезапно оказывалось, что отсутствует вторая, парная кость. Но до этого я додумался только сейчас. И потом внезапно она появляется снова. Но только после ближайшей гавани, ясное дело. Где игра восполняет себя.
Однако не в каждой гавани на борт поднимаются новые пассажиры.
Поэтому такое отсутствие мы бы наверняка заметили. Вообще мсье Байун, с его совершенным Сознанием, мог бы об этом знать, а возможно, и знал. В противном случае такая фраза была бы совершенно бессмысленной. Во всяком случае, после Маврикия стало настолько жарко, что я уже не мог заснуть. Рокочущий кондиционер до такой степени сводил меня с ума, что с той поры я его всегда выключаю. Но из-за этого в каюте становится по-настоящему жарко. Так что и тот, кто не обладает Сознанием, не может заснуть. Кроме того, Татьяна снова и снова его включает.
Она, конечно, права – на корабле нельзя открывать окна, тем более если ты находишься глубоко внизу. Но тогда воздух становится плохим и пахнет, к примеру, спаньем. И если ты тогда начинаешь потеть, то о сне и вовсе нечего думать. От этого только будешь потеть еще больше.
Поэтому для меня не оставалось другого выбора, кроме как встать. И тогда понятно, что я ничего не имел на себе, кроме пижамы и наброшенного сверху халата. В ботинках при такой жаре так или иначе ни один человек не нуждается, а вот в трости – само собой, да.
Поднявшись по металлическому трапу, что по левому борту, я сперва остановился. Я ни в коем случае не хотел, чтобы меня заметили, хотя бы из-за пижамы, на которую наброшен лишь халат. Остров уже совсем не был виден. Только чернильная синева и, в точности как вчера, небосвод из миллионов бриллиантов на ночном бархате, баюкающем нас. Чего я все еще по-настоящему не понимаю. Подо мной, на крыле ходового мостика, стоял вахтенный и курил сигарету.
Вероятно, дверь в ходовую рубку была открыта, потому что этот человек разговаривал с кем-то – возможно, с рулевым. Поскольку оба разговаривали по-русски, на таком отдалении нельзя было разобрать, что именно они говорят. Вместо этого я внезапно услышал доносящийся из-за надстройки шепот. Скрипнули кроссовки. Тогда я осторожно заглянул за угол.
Шепот исходил от трех или четырех молодых людей. Они поднялись по трапу на пеленгаторную, самую верхнюю под небом палубу. Проворные, как белые обезьянки, шмыгнули наверх, к радару. Они, похоже, так же мало хотели, чтобы их заметили, как и я. Как пассажиру, мне по этому трапу подниматься в любом случае не разрешено. К тому же проход загорожен цепью. Через нее переступит, само собой, только тот, кому не приходится опираться на палку.
Тем не менее среди них был один из пассажиров, не только члены экипажа. Он не так молод, как другие. И уже несколько раз попадался мне на глаза. По вечерам он почти всегда носит светлый костюм и галстук. На борту так одеваются только по особым случаям, чтобы сфотографироваться с капитаном. Что часто длится часами. Люди собираются перед лаунж-холлом. Петра тоже от меня бы этого потребовала. Она всегда стояла на том, что человек в жизни должен чего-то добиться и считаться важной персоной.
Вот пассажиры и хотят в такие дни, чтобы капитан это подтвердил. Удостоверил своим персональным рукопожатием. А чтобы они об этом не забыли, фотографируются все подряд: пара за парой, и он всякий раз между двумя. Иногда он обнимает женщину за талию. Я имею в виду капитана.
Но фотографируют их лишь в коридоре перед лаунж-холлом, с картонным кораблем-грезой на дальнем плане. Мистер Гилберн насмешливо рассказывал, что за три маленьких снимка они раскошеливаются, это его слово, на целых двадцать четыре доллара. Боже, вырвалось у него, новую песнь воспою Тебе! И он усмехнулся.
Я же подумал, что с помощью этих костей, быть может, удастся даже отсрочить смерть. Нужно только удерживать ее в поле зрения, постоянно нося их с собой. Но это ведь большой ящик и тяжелый. Тогда как мсье Байун, наоборот, опасался, что ими ее лишь привлечешь раньше срока. Поэтому он так испугался перед моим первым Бали, когда я, с одним кирпичиком-цветком в руке, шагнул к леерному ограждению. Тогда нас кто-то позвал, из-за дельфинов, правда, крикнув с солнечной палубы вниз. Никому не надоедает смотреть на них, с Сознанием или без. Внезапно мсье Байун подскочил ко мне. Я никогда не подумал бы, что он еще настолько проворен. Но он действительно прыгнул. Стоп! – крикнул. Осторожно! И оторвал мою руку от леера.
Слава богу, сказал, вынув из моих пальцев игральную кость. И, как если бы крикнул еще раз, предостерег. Такое вы никогда не должны делать! Если вы по недосмотру ее уроните, умрет кто-то, для кого, возможно, все еще не зашло настолько далеко. После чего он рассказал мне легенду о Гуфе и что воробьи значатся в списке птиц, находящихся под угрозой вымирания. В большинстве городов уже не хватает мест, сказал он, пригодных для их гнездования. Кто же тогда будет приносить души новорожденным детям?
Возможно, так я после подумал, это тоже сюда относится. Не то, что он сказал про детей, а что в таком случае для кого-то все зайдет настолько далеко. Только тогда уже именно из-за меня. И я представил себе, как
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
