Там же на БАМе и со мной эта печка-буржуйка сыграла злую шутку. Как-то при многочасовом переезде на самую дальнюю точку БАМа, куда еще локомотив не ходил, в вагончике-дрезине, обогреваемом тоже печкой-буржуйкой, я нечаянно прислонилась к трубе печки. Тут же расплавилась болоньевая ткань моего пальто. Пришлось разрезать капюшон, сделать из него заплату на всю спину и так работать до конца поездки. Купить что-то другое там было просто негде. Вокруг тайга, прокладываемые рельсы, палатки и наспех сколоченные бараки для солдат железнодорожных войск.
Жизнь продолжалась. В 1989 году были выведены войска из Афганистана. Наступили тяжёлые девяностые и с ними поездки на Северный Кавказ, и снова на войну. С 1993 года наш Дом стал называться Центральный Дом Российской армии.
Очень дорога мне медаль «За службу на Северном Кавказе».
1999 году, провожая меня уже во вторую поездку в Чечню, которую возглавлял Золотарёв Евгений Борисович (ныне заместитель директора Центрального Музея Вооруженных Сил), перед вылетом с Чкаловского в Моздок, мой сын, тоже бывший солдат, написал несколько стихотворений и посвятил их бойцам, воюющим в Чечне. Я читала их ребятам, только что вернувшимся с боевого задания, на этот раз, слава Богу, живыми, а после концерта, окружив меня, они записывали эти стихи под мою диктовку в свои блокнотики и тетрадки.
Называются стихотворения так: «Вершины снежные», «Молитва матери», «Моя Россия». Потом они были напечатаны в одной из газет на Северном Кавказе.
Рассказ о «горячих точках» хочется закончить стихотворением моего сына. Ведь где бы я ни скиталась с военными артистами, моя душа всегда была рядом с ним. А это стихотворение особенно близко к сердцу принимали ребята тогда в Чечне.
Молитва матери
Господи, пусть она промахнётся,
Пуля шальная, пусть в камень вопьётся,
Пусть в высокое небо сорвётся,
Только б не в сердце, ведь жизнь оборвётся!
И тогда извещение в горном ауле,
Иль похоронка в русской Рязани,
Горе транзитом на кончике пули
В дом постучится скупыми слезами.
Господи, внемли молитве моей
Сохрани от войны, от нелепых смертей!
Знать бы мне только, что сын мой живой!
Сын мой – солдат, обручённый с войной!
Ох, как много всего возникает в памяти! В Таджикистане, в Курбан-Тюбе в 1994 году (тогда там шла гражданская война) во время концерта певица Люба Бирюкова, исполняя задорную песню, вытащила на сценическую площадку солдатика. Как они зажигали!
А на следующий день мы узнали, что этого бойца убили сразу за территорией воинской части. Сколько их, таких мальчишек, не вернулось со службы!
А разве можно забыть живые цветы на полигоне Новая земля, которые нам, артистам, привезли специальным бортом, в то время как на улицах посёлка Белушья губа громоздились снежные торосы высотой в несколько метров, несмотря на то, что на календаре был конец мая.
Да, много чего можно вспомнить…
Доводилось выезжать с концертами в группы войск в Европе – ГДР и Венгрию, Польшу и Чехословакию, многократно в Монголию.
Оформляли нас в эти поездки замечательные сотрудники нашего Дома: Скотаренко Владислав Семёнович, человек высокого интеллекта и необыкновенного юмора, заслуженные работники культуры РФ Галина Александровна Карасёва, Лариса Васильевна Панова, Галина Александровна Джиоева, многие годы возглавлявшая профсоюзный комитет Дома.
Руководил отделом пропаганды и культмассовой работы (так в советское время назывался нынешний отдел культуры) Николай Сергеевич Шабанов. Когда прослушивались разные коллективы для поездки в войска, дислоцированные за рубежом, он всегда говорил, что в Центральном Доме Советской Армии есть свой коллектив, по которому надо равняться.
В те годы эти поездки немного улучшали материальное положение, можно было хотя бы приодеть семью. До сегодняшнего изобилия в магазинах было ещё ой, как далеко!
А дома тем временем подрастали дети. Дочка Маша вскоре должна была пойти в школу, сын Миша получил аттестат зрелости.
Неумолимо приближалось его совершеннолетие, а с ним и служба в армии. В мае 1985 года проводили Мишу в солдаты. Уж очень он огорчался, что не сможет повести сестрёнку в первый класс! Работая к этому времени уже несколько лет в Вооружённых Силах, зная все тяготы армейской службы, побывав в Афганистане, где в самом разгаре была война, я, признаюсь, с тяжёлым сердцем провожала сына в армию. Сначала отправили его в учебку в Алма-Ату, потом на границу на Дальний Восток. За полгода до дембеля я прилетела к сыну. Добираться было не просто. Сначала во Владивосток, а оттуда поездом в приграничный поселок Камень-Рыболов. Когда поезд подошел к станции, в вагон зашли пограничники проверять документы. Прочитав мою редкую фамилию, один из них воскликнул: «Да сын ваш здесь, дождался всё-таки!» Оказывается, он уже неделю каждый день встречал этот единственный в сутки поезд в надежде на мой приезд. Я писала ему, что приеду, но не знала точно дату. Гостиница «Лотос» в поселке Камень-Рыболов приютила меня на целую неделю. Замполит части, узнав, что я военная артистка, попросил меня выступить перед пограничниками. Отказать я не могла. Собрали полный зал, человек пятьсот. Рассказывала о разных поездках, прочитала несколько литературных произведений из своего репертуара. Одно из них – монолог тетушки Толгонай из повести «Материнское поле» Чингиза Айтматова. Материал очень эмоциональный и драматический. По ходу повествования у меня в руках должна быть солдатская шапка погибшего на войне сына.
Я не предполагала, что мне придётся выступить, и нужного реквизита с собой не было. Пришлось взять шапку собственного сына. Он со своими армейскими друзьями был в зале. А монолог заканчивается словами: «Иногда возьму в руки, уткнусь лицом и слышу запах сына!» После выступления один из друзей сказал Мише: «Твоя мама из камня слезу высечет!» Вот такие впечатлительные ребята служили с Мишей. Больше часа я была на сцене одна. Потом все вместе сфотографировались на память. Эта чёрно-белая фотография хранится в Мишином «дембельском» альбоме. Сына отпускали в увольнение каждый день. Мы гуляли, любуясь красивым озером Ханка.
