Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
– Вот вы о чем… – смутилась Серафима. – Я, конечно, нормальная… Я сама не знала, что такое могло произойти со мной… И вот начались эти приступы, и апофеозом стала «трясучка», которая и привела к вызову «Скорой». Просто у нас в библиотеке меня временно назначили заведующей и ответственной за все. И обязали провести полную компьютеризацию, чтобы все данные внести в электронном виде, всю нашу бумажную, привычную картотеку убрать. Для меня это явилось жутким стрессом. А потом еще и слетели все данные, которые я забила туда с огромным трудом. У меня просто земля ушла из-под ног. Я чуть с ума не сошла… Мне было и больно, и обидно, я думала, что такое издевательство будет продолжаться теперь всегда и что это совсем мне не надо, мы это не просили. Я стала искать людей, чтобы исправить все это. Оказалось, что нужен очень умный хакер, чтобы вернуть данные. Я ощутила себя еще и ничтожеством, которое не справилось с просьбой начальницы и не оправдало ее надежд, загубило все дело. А я всегда все делаю очень хорошо, если обещаю. И я поняла, что надо начинать все сначала, и ведь никто не даст гарантии, что все потом не повторится с точностью. Но выбора нет.
Следователь смотрел на нее округлившимися глазами.
– Вы серьезно? Из-за того, что в библиотеку поставили компьютеры? Из-за этого чуть с ума не сошли?
– Я не сошла! – огрызнулась она. – У меня маленькая зарплата, чтобы вызывать программистов для постоянной починки компьютеров.
– А если взять да и отказаться? Работать, как раньше работали? – сказал он. – Уж что сделаешь, как привыкли… зачем такие напряги?
– В том-то и дело, что нельзя! А то стала бы я мучиться! Что я, совсем, что ли? Кстати, а мои показания в суде?.. Там же могут сказать, что со мной не все в порядке? – поинтересовалась Серафима.
– Могут. Не из-за того, что вы ненормальная, любой психиатр даст вам справку, что вы полностью вменяемы. Нервное расстройство – это не неадекватное состояние, оно вполне поправимо. А вот то, что вы были накачаны сильными лекарствами и алкоголем, поэтому могли что-то перепутать, могли возникнуть галлюцинации слуховые… Хорошо, что медсестра Ася подтверждает ваши слова полностью, да еще несколько сотрудников уже дали показания. Кстати, вот Ася относится к группе сотрудников, знающих, что у них происходит, но сама в этом участия не принимала.
– Постойте! Почему это я накачанная алкоголем? Я вообще не пью! – воскликнула Серафима.
– Так Ася вас вывела из медикаментозного забытья при помощи лекарств на спирту. Метод у них проверенный, быстро человек приходит в себя, правда, плохо при этом себя чувствует, зато сразу, – пояснил следователь.
– Откуда вы знаете? Ах да, медсестра сказала. Теперь я знаю, почему мне было так плохо, – потерла переносицу Серафима, – я же не пью…
– А какой у вас вес? – спросил Герман Геннадьевич.
– Опять странный вопрос! Где-то килограммов под шестьдесят.
– А у парня, которого вы вытащили оттуда, килограммов сто. Как вы его вытащили?
– Вам это для протокола надо? – недовольно посмотрела на него Серафима. – Сами же сказали: коктейль на спирту с адреналином, от которого меня трясло. Да еще подстегивала мысль, что если настигнут, то точно убьют. Те ребята это умеют делать, я имела возможность в этом убедиться.
– А почему вообще его спасать стали? Другая бы убежала, в крайнем случае кого-нибудь на помощь позвала, – не удержался он от вопроса, который и она сама себе все время задавала.
– Человек истекал кровью. Я понимала, что он умирает… И если бы не Ася, никто бы не спасся, она меня откачала, а затем помогла человека этого спасти. Она санитаров увела, а то они хотели смотреть, как этот несчастный будет истекать кровью, – заступилась за медсестру Серафима, – ее нельзя приравнивать к ним, к этой банде.
– Ей зачтется ваше спасение, – заверил ее следователь.
– Я бы вот прямо посодействовала этому! – настаивала Серафима.
– Вы уже дали показания в ее защиту. Кстати, вы не знаете, почему именно вас эта медсестра решила вывести из сна и отправить домой, пока ваши родственники не влезли в большие долги, чтобы вас спасти? Почему она проявила такую заботу о вас?
– Я не знаю, у нас не было времени обсудить это, – ответила Серафима.
– А вот сейчас вы мне врете, – сказал следователь, постучав ручкой по столу.
– Почему вы так думаете? – покраснела Серафима.
– Я следователь и людей хорошо знаю, и когда они мне говорят неправду, я это сразу вижу. Никакого детектора лжи не надо. Так почему она вас спасла?
Серафима посмотрела в его небольшие, но очень внимательные темно-карие глаза с расходящимися в уголках мелкими морщинками и закрылась, то есть замкнулась.
– Как это у вас говорят? Я без адвоката ничего не скажу.
– Вот и приехали, товарищ вы наш библиотекарь! Я ни в чем вас, Барская, не обвиняю. Я хочу знать, почему она, зная об этих преступлениях, по-другому это назвать сложно, молчала, а вот именно вас так активно оттуда выпихивала? Причем узнала Ася о творящихся безобразиях не так уж давно – месяца три как…
– Вероятно, лопнуло терпение, такой ответ устроит? Человек сначала боялся, не верил, что такое свинство возможно, и вот на мне сломался… – ответила Серафима, закашлявшись.
– Воды дать? – спросил следователь.
– Дайте.
– Может, туда еще и заварки капнуть? – спросил он.
– Лучше кофе засыпать, – ответила Сима на «ментовской юмор».
Герман Геннадьевич на несколько секунд вышел из кабинета, а вернувшись, сообщил, что скоро принесут чай и кофе.
– Да, так вот, знаю я, почему вам помогла гражданка Ася Дмитриевна Чернова. Она училась с вами в одной школе, правда, шестью годами позже. Вы ее не помните, да и она вас помнить не обязана. Но вот женщина, которая вам стала очень близкой, Анна Григорьевна, была у нее классной. Сама Ася росла в очень неблагополучной семье. И к седьмому классу уже состояла на учете в детской комнате милиции. И вот в восьмом классе она с двумя девочками залезла в школу в актовый зал и украла магнитофон. Если бы ее поймали, то Ася получила бы реальный срок, пошла бы в детскую колонию. Но они нарвались в школе на засидевшуюся допоздна учительницу Анну Григорьевну. Девчонки убежали, бросив Асю с магнитофоном, и учительница пожалела ее и дала шанс, не заявила в милицию. Они вместе отнесли магнитофон в актовый зал и поставили на место. Анна Григорьевна сказала Асе, что будет присматривать за ней. Ася испугалась и бросила плохую компанию. Тех девочек потом все равно поймали на чем-то и осудили. Тогда Ася поняла, что и она могла бы быть вместе с ними. И когда она заканчивала школу, за дурное поведение ее хотели выпустить без характеристики, исключенной из комсомола и с плохим аттестатом. Что это означало для девушки? Она не смогла бы никуда поступить, получить специальность, а значит, честно жить. У нее остался бы только один путь – воровать и на зону, а там все по замкнутому кругу. И вот тогда только Анна Григорьевна встала на ее защиту, выступила против всех, ездила даже в роно, чтобы девчонке дали и аттестат, и характеристику. А потом позанималась и помогла сдать экзамены. Девушка поступила в медицинское училище и получила хорошую специальность. И она прекрасно понимала, кто это для нее сделал. Много лет она приезжала первого сентября в школу к Анне Григорьевне. Ася устроилась в эту частную клинику, куда ее заманили большими заработками, и когда она узнала, что там происходит, она была в шоке. Не думала, что в медицине могут найтись настолько циничные люди. Она боялась, что и ее втянут в грязные дела. Она-то, как никто другой, знала, насколько шаткой может быть жизненная дорожка, и очень ценила ту жизнь, которая у нее была, ни в коем случае не желала это все потерять. Но когда Ася увидела Анну Григорьевну, говорившую с врачом по поводу вас, она пришла в ужас, что учительница попала на большие деньги. А откуда они у нее? Ася поняла, что настало время вернуть должок женщине, которая когда-то спасла ее и дала путевку в жизнь. Справедливо? Вполне, я считаю. Она вас и пыталась вернуть своей учительнице, пока та не наделала глупостей, – закончил свой рассказ Герман Геннадьевич.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
