весах Мироздания? — совершенно честно, глядя мне в глаза, заявил он. — Признайся, Хуан, ты уже столкнулся с этим, думал об этом. Мальчики и девочки, погибшие в бою с футбольными фнатами, которые их ломали… Которых прислал ты — они ведь не снятся тебе. Как и отправленные в заложники на обмен те глупые девчонки. Не то, что тебе не жаль, отнюдь. Просто ты почувствовал эти весы! — Глаза его загорелись огнём сверхновых. — Вижу, почувствовал, можешь не врать себе. Их не видно, этих весов, так ведь. Но они осязаемы. Вначале от их осознания дурно. Потом нехорошо. После — просто грустно. Но после, отправляя на них очередную жертву, ты больше не рефлексируешь. А потом наступает момент, когда ты бросаешь на них не отдельных людей, а полки, дивизии и армии. Бросаешь на убой, зная, что все эти люди погибнут. Но их гибель нужна! Только бросив их жизни на проклятые весы Мироздания, ты достигнешь цели, а именно счастья для тех, кто остался. Добро пожаловать во взрослый мир, Юноша! — А сейчас в его словах не было иронии, только мудрость древнего философа-учителя, поучающего ученика. — Мир суровых политиков, правящих миром, не боящихся клятых весов. Давай поговорим, Хуан. Просто поговорим. Как только всё это закончится.
— Ма-ать! — заревел боец и отпрыгнул от окна. Блин, надо было закрыть атмосферную створку — не сообразил. Хотя, а смысл? Что изменилось бы? Только время взлома кафешки, и тут уже могли быть трупы. А так хоть без жертв.
Грохот взрыва оглушил. Взрывной волной меня подняло в воздух и опрокинуло через три пластиковых столика на пластиковую же барную стойку. Ударился головой, но благодаря мягкости материала не трагично. Поднял голову.
Стены, выходящей на улицу, не было — от неё осталась только углепластиковая конструкция остова. Стекло витрины-окна перестало существовать. Боец вовремя упал на пол, его не задело, а благодаря броне и шлему осколками не посекло — был как огурчик. Остальные бойцы кто как, двое было отброшено, двое приготовились вести огонь, но я успел заорать:
— Не стрелять! Не стрелять, свои!
Это не были свои в полном смысле слова. Не департамент безопасности, и даже не «скорпионы» ИГ. Но это были свои в смысле венериане — специальная полиция округа Альфа-Аделина. Их бойцы в лёгких скафах с опущенными забралами спокойно и уверенно просачивались внутрь через образованные взрывом отверстия в стене и брали помещение под контроль. Десять человек, двенадцать… Дюжина, и это только те, кто внутри.
Когда специалы все втянулись в зал и наставленным на бойцов антитеррора оружием убедили не делать резких движений, меня взглядом выцепил, видимо, их старший и приблизился.
— Сеньор Шимановский, Хуан, 2429 года рождения? — раздалось из внешних динамиков.
— Да.
— Сеньор Шимановский, вы арестованы.
— Основание?
Боец был сама любезность, и я понимал, так было нужно для театрализации постановки — всё давно срежиссировано, и актёров подобрали на роль не простых, с мозгами.
— Ордер, подписанный судом округа Нуэва-Кампинас. Подойдёт? — Он ещё и иронизирует.
— Что инкриминируется? — принял я игру. Ибо они переиграли. Не потому, что шибко умные, а потому, что СИСТЕМА. Я перерос размеры своей кучи, и не заметил этого, пытаясь действовать кавалерийским наскоком. А тут, в Большом Мире, действуют совсем другие законы, в которых некий юноша — всего лишь задрипанный петушок. Громкий, неприятный, может локально больно клюнуть… Но всего лишь мелкая домашняя птица.
— Многочисленные покушения на убийство, — начал перечислять силовик. — Похищения людей. Участие в незаконном вооружённом террористическом формировании под кодовым названием «Цитадель».
— Я являюсь сотрудником департамента безопасности, — парировал я.
— Это вопрос округа Альфа-Аделина, — спокойно возразил командир, махнул рукой, и двое его подчинённых убрали «Жала» за спины, подошли ко мне и выкрутили руки, чтобы третий надел наручники. Без героизма, в меру, чтобы не выглядело излишним применением силы, как и положено делать перед камерами.
— Сеньоры, приносим извинения за оказанные неудобства. Данный сеньор арестован и проследует с нами. — Это моим бойцам.
Лопес стоял у входа. Без наручников, но и без оружия, и его также блокировали, намекая, что не нужно дёргаться, два бойца в лазорево-голубой броне.
— Мы ничего не смогли сделать, — развёл он руками, насколько позволяли двое сопровождающих — ему нельзя было делать резких движений. — Они были готовы и только ждали, пока мы подъедем.
Я повернул голову вправо, влево. Наши бойцы были разоружены, никакого насилия, просто стояли под прицелом скорострельных винтовок. А вдалеке стояли машины «скорпионов». Бойцы Пятого также стояли без оружия, с нацеленными на них винтовками, в кружке, переговариваясь, но в отличие от антитеррора, я видел на их лицах абсолютное равнодушие. Впрочем, их старший в сопровождении бойца гвардов направился наперерез мне:
— Хуан!
Повернулся, ведущие меня бойцы не жестили и остановились.
— Хуан, нас мало, — видимо решил, что надо оправдаться, сеньор. — И они имеют все нужные бумаги. «Наверху» разборки, не наш уровень. Они там всё должны быстро порешать, но сейчас я не увидел оснований начать проливать кровь. Это… Нельзя этого допускать.
— Да, за дружественный огонь по головке не погладят, — усмехнулся я. — Всё нормально, операция закончена.
Двинулись дальше. Я глупо улыбался, и даже материться про себя не получалось.
Похоже, РЭБ в кафешке работала, несмотря на внешнюю атаку, так как на улице вдруг ожила связь — ко мне ломился Борхес.
— Не положено! — Правый сопровождающий увидел вихрь козырька, вспыхнувшего перед глазом и сорвал с моей головы навигатор. — Передадим в личные вещи. Выдадут после освобождения.
Они не сомневались, что меня выпустят. Да и я не сомневался — куда денутся? Но сам факт щелчка по носу…
Впрочем, будь их меньше, а нас больше, или будь здесь Макс с парнями из «Братства»… Мы бы их раскатали, они б забыли, как это, мешать коллегам «сверху» выполнять специальную операцию, какой бы она ни была.
Всё же в стране реально начался переворот. И город Альфа, как субъект королевства, выбор стороны сделал. Мы пока ещё воюем в кабинетах, обидными для другой стороны приказами, мы пока ещё не стреляем друг в друга, считая, что кровь венериан нам для взаимоотношений друг с другом противопоказана… Но это только начало концерта, и я не просто знаю, а уверен — всё впереди.
Пока они побеждают. Подмяли армию, подмяли Альфу, как город, как столичный округ. Победили в
