А что я, собственно, мог? Ни черта я не умел. Не знал ни одного заклинания, кроме Благодати, да и та возникла сама собой.
— Я тебе помогу, — баронесса чуть отвела правую руку в сторону, и я увидел, как в ее ладони возник и начал расти сгусток яркого света. Чистая энергия Благодати заплеталась странными узорами и наконец приобрела форму меча.
«Кладенец» — пронеслось в моей голове.
Значит, прежний Миша что-то об этом знал. Но, увы, этот дурень не запомнил, как наколдовать себе такой же.
Широко улыбаясь, Матильда двинулась на меня. Магический меч мерцал холодным светом.
Я прикрыл глаза. Сосредоточься, Миша!
Перед глазами появился яркий свет — тот самый, к которому я обращался дома, когда меня пытал Корф. Свет принял форму дерева. Сияющие ветви, сотканные из чистой силы… Не знаю, почему, оно пришло на ум. Я чувствовал, что должен был потянуться к нему, словно знал, что там, в этом древе было нечто, в чем я нуждался.
— Помоги, — прохрипел я. — Поделись силой.
Благодать вспыхнула внутри меня, чистая энергия разлилась по венам — каждая клетка организма сходила с ума. Казалось, сама кровь вскипела. Почти так же, как тогда, с Корфом.
Матильда приблизилась на расстояние двух шагов. Медленно, словно в кино, замахнулась…
— А ну стой! — рявкнул я и выставил вперед руки.
С моих пальцев сорвался сгусток Благодати и полетел в Матильду — так быстро, что не успевшая среагировать баронесса не смогла устоять. Огромный светящийся шар шарахнул в окутанную «Берегиней» женщину, меч исчез из ее руки, и сама Матильда с коротким криком рухнула на землю. Но, кажется, ее защитное заклинание приняло весь удар на себя. Баронесса не выглядела раненой.
Я снова воззвал к силе, на этот раз попробовал чуть лучше ее контролировать. Шар вырос из моей правой руки и завис над ладонью в нескольких сантиметрах.
— Остановись, — потребовал я. — Хватит.
Матильда выпрямилась и удивленно пялилась то на меня, то на мое заклинание. «Берегиня» явно защитила ее от магических повреждений, но не смогла уберечь одежду баронессы. Хотя даже вымазанная в грязи она все равно оставалась горячей. Слишком уж заманчиво мокрая ткань обтягивала ее формы.
— Не понимаю… — шепнула она. — Как это возможно?
Баронесса уставилась на меня со смесью непонимания и удивления. От ее улыбки не осталось и следа.
— Что возможно?
— Кто научил тебя делать «Колобка»? — хрипло спросила она, осторожно сделав шаг в мою сторону.
Я не удержался и прыснул. Слишком уж безумной казалась вся эта ситуация, да и нервы были уже на пределе. Ночь, лес, вчерашний школьник в рваной пижаме и светская львица с замашками охотника устроили магический поединок. А тут еще и колобок…
— Чему научил? — удивился я. — Какой еще колобок?
— «Колобок» — это то, тем ты мне только что врезал, — хмуро ответила баронесса. — Особое заклинание. Ему обучают только на боевой специализации в Аудиториуме. Отвечай, кто тебе его показал?
Я пожал плечами.
— Никто… Сам придумал. Даже не понял, что сделал, если честно.
— Серьезно? — еще сильнее удивилась женщина.
— Вот те крест!
Матильда смерила меня недоверчивым взглядом, а затем внезапно расхохоталась.
— Ну Вальтер, ну падлюка… — стирая проступившие слезы и еще сильнее размазывая макияж по заляпанному грязью лицу, выругалась она. — Это я ему припомню…
Чем дальше, тем больше вопросов у меня вызывал этот ночной визит.
— Да что не так-то? — крикнул я, не рискуя приближаться к женщине.
Отсмеявшись, Матильда вытерла грязные ладони о платье и попыталась оттереть грязь с лица, но еще сильнее ее размазала.
— Что-что? — передразнила она. — Макарыч сказал, что ты — нулевой. Дескать, ничего не знаешь и не умеешь. Просил погонять тебя по полной программе. Надеялся, я что смогу дотянуть тебя за уши до поступления. А ты вдруг выдаешь то, что студенты Аудиториума учат на третьем курсе. Интересно…
Я устало прислонился к дереву и погасил «Колобка». Адреналин спал, и ко мне снова вернулась лютая усталость. Холодный ветер забирался во все дыры рваной пижамы. Резко стало очень холодно. Так сиильно, что я застучал зубами.
— Если мы закончили с дракой, то можем уже перебраться в дом? — спросил я. — Я замерз.
Матильда криво улыбнулась. Безумие испарилось из ее глаз. Сейчас женщина была предельно серьезна. Она оценивающе взглянула на меня, словно пыталась что-то увидеть или отметить.
— Что такое? Нравлюсь? — съязвил я.
Баронесса пожала плечами.
— Ну, ты как минимум меня заинтересовал. А это, скажу тебе, нелегко. Ладно, пойдем.
Она взмахнула рукой в сторону, где, видимо, находился особняк.
— Нам туда. Есть короткий путь. Продолжим знакомство в более подходящей обстановке.
— Так я прошел проверку?
— Еще бы. Ну и самородок мне подкинул Вальтер. С ним у меня тоже состоится неприятная беседа…
Матильда развернулась, но едва она сделала несколько шагов, как я заметил, что ее лицо перекосилось от гримасы боли.
— Ах! Черт…
Баронесса побледнела сильнее прежнего, вытарщила глаза, скрючилась и приложила ладонь к груди.
— Эй! — окликнул я. — Ты чего?
Она не ответила. Попыталась ухватиться за ствол ближайшего дерева, но не успела — ноги перестали ее держать, и баронесса начала медленно падать, словно в замедленной съемке.
— Матильда!
Я метнулся к ней и едва успел подхватить ослабевшую женщину под мышки. Она была бледна как сама смерть. Изо рта вырывались только хрипы, но она отчаянно старалась что-то мне сказать.
— Что с тобой? Как помочь?
— В дом… — едва слышно прошептала она перед тем, как ее глаза закатились. — Быстро в дом…
Глава 7
Дерьмо! И дождь, как назло, усилился.
Матильда обмякла в моих руках. Кажется, отключилась. Да что ж такое-то, а? Неужели это я так шарахнул ее «Колобком»? Да ну, вряд ли. Я чувствовал мощь ее Благодати — мне до такого уровня как пешком до Китая.
Но даму следовало спасать, и причем спасать быстро.
Я подхватил ее на руки и уже в который раз за сутки пожалел, что попал в тело такого задохлика. По лесу мы бегали долго и явно ушли далеко от дома, а я вымотался так, что едва держался на ногах от усталости. Своими силами я эту мадам до особняка не дотащу.
Бережно опустив Матильду на траву, я приложил ухо к ее груди. Вроде пульс был, но слабый, едва-едва прощупывался.
Думай, Миха, думай! Корф наверняка мне башку оторвет или просто взорвет черепуху к чертям, если она помрет. И семью я не спасу. Судя по всему, мой графский титул ничем не поможет. Кстати, надо бы поискать информацию о местном этикете. Знакомство с Матильдой подсказывало, что в этом мире этикет играл не самую ключевую роль.
