судьба с тобой обошлась? Да чего уж там, разве это судьба виновата? Ведь своими руками отдала Фаюшку насильнику на заклание", — Раиса не выдержала гнёта раскаяния и беззвучно заплакала от бессилия и невозможности повернуть время вспять, чтобы всё исправить.
Погрузившись в свои мысли, Фая не сразу заметила, что мать уже полностью пришла в себя. Женщину тревожила невозможность уведомить любимого о том, где она сейчас находится.
Надо бы хоть как-то предупредить, что из-за болезни матери пришлось срочно уехать, а то неизвестно, что он может подумать. Одна надежда на тётку, та поди уже всем доложилась об утреннем происшествии.
В деревнях ведь как, будут мусолить слухи, пока не наскучит или не найдётся другая тема для разговоров. То, что Зинаида поведает всем и каждому сплетни о родной племяннице, не вызывало никаких сомнений. Так всё и вышло.
Именно в это самое время Илья был занят разговором с квартирной хозяйкой, вернувшейся из магазина. До той ещё с утра дошли слухи о том, что случилось с Раисой и она уже успела ему об этом рассказать.
Потом сходила в магазинчик и узнала, что это ещё не все новости. История с Раисой получила продолжение. То, что болтали про Файку было гораздо занимательнее, слухи о ней разрослись снежным комом.
Уже к вечеру только ленивый не знал о том, что оказывается сына Фая родила не от законного мужа, а от любовника. Это в семнадцать-то лет? Всем старожилам сразу стало понятно, почему она так рано выскочила замуж. Оказалось, чтобы грех свой прикрыть.
Баба Шура несколько припозднилась и практически последняя узнала обо всех подробностях. Старушке не терпелось поделиться услышанным с кем-то несведущим и она решила излить полученную информацию на заезжего постояльца.
Тот был с самого утра смурной и всё больше помалкивал, вполуха слушая старую сплетницу, с упоением пересказывающую последние деревенские новости. До Ильи даже не сразу дошло о ком вообще идёт речь.
— Ой, что творится, вся деревня с самого утра гудит, все только об этом и говорят. Мужчина поймал жену с полюбовником и устроил дикий скандал прямо при больной тёще. Бедной женщине стало плохо и зятю пришлось срочно везти её в больницу.
— Вы мне уже об этом рассказывали, — равнодушно ответил Илья.
— Так ты же ещё не про всё знаешь. Там такое произошло, ужас просто, — взахлёб твердила квартирная хозяйка, картинно заламывая руки.
— И чего только этой Файке не хватало? Ведь всю жизнь как сыр в масле катается, а всё туда же, гулять от Кольки удумала. Говорят, что она с юности была такой. Оказывается и Димку своего родила не от мужа, а от какого-то Илюхи, тёзки твоего. Потом замуж быстренько выскочила, да не абы за кого, а за сына председателя сельсовета, и тем свой грех прикрыла. Зинаида своими ушами слышала весь тот скандал, от начала и до конца. И про то, что Колька взял Фаину силой, потому видать и грех её согласился прикрыть, не иначе боялся, что посадят. В те времена с этим было строго, не посмотрели бы, чей он сынок.
— Так вот оно в чём дело? — Илья был потрясён услышанным, а бабка согласно кивала головой, мол, и действительно, такое и на уши не натянешь.
— А где они сейчас?
— Кто, миленький?
— Как кто? Фая с мужем и матерью.
— Так кто же их знает? В городе наверное, там Райку враз вылечат. Колька стал большим начальником, как и отец, у него денег куры не клюют. Да только толку от этого ноль, раз жинка с другим зажимается. Ты куда, миленький? Мы же с тобой ещё не всё обсудили?
Но Илья уже бежал к дому Зинаиды, ведь только она могла знать городской адрес племянницы. Неужто Фаина и правда родила сына от него, а не от мужа? Тогда это ещё больше усугубляет её вину.
Глава 1 °Cобака лает, караван идёт
Среди деревенских сплетниц Зинаида имела вес, поскольку всё про всех знала. Не имея личной жизни, она с удовольствием совала нос в чужие дела и делала свои выводы основываясь на собственном мировоззрении и мышлении. Не зря же говорят, что каждый судит по себе?
Любой скандал, семейные дрязги или соседские склоки вызывали в ней жуткий интерес и неуёмную жажду выведать все подробности, чтобы донести их в массы. Женщина обожала разного рода скабрезности и с жаром вынюхивала, кто с кем спит, чем живёт и дышит.
Многое домысливала в силу своей узколобости, выдавая за истину в последней инстанции. Покойный супруг был не в меру слабохарактерным и она вертела им, как хотела, считая своим вечным должником за то, что когда-то выбрала себе в спутники жизни.
Когда мужа не стало, Зинка искренне его оплакивала, ещё бы, ведь она осталась одна одинёшенька. Погоревав для порядку месяц, другой, стала присматриваться к вдовым мужичкам, вместе, мол, не так скушно век коротать, но никто не желал становиться её марионеткой.
С годами характер Зинаиды стал ещё более невыносимым, хотя, казалось бы, куда ещё больше? Попасть к ней на язык побаивались многие односельчане. Раиса знала свою золовку, как облупленную, потому и испугалась, что та разнесёт новости о её дочери по всей округе.
Так и случилось. Старая сплетница за короткий срок умудрилась оповестить всех своих подружек, так же, как и она, страдающих недержанием речевого аппарата, а остальное уже доделало сарафанное радио. Прошло всего ничего, а имя Фаи полоскали по деревне на все лады.
Зинаида сделала своё чёрное дело, после чего со спокойной совестью уселась обедать и с большим аппетитом предавалась трапезе, ничуть не раскаиваясь в том, что облила грязью родную племянницу.
А чего, собственно говоря, стеснятся, если она сказала правду и ничего кроме правды? Фаина ведь не стыдится того факта, что забыла про тётку? Мало того, открыто презирает и даже не старается это скрыть. Вот и пусть теперь пеняет сама на себя.
В конце концов, никто же не заставлял её изменять собственному мужу? Бедный Колька, это же сколько лет он терпит Файкины гульки? Почитай, больше 20. С другой стороны, сам виноват, чай не слепой, видел кого брал. Хотя, все мужики одинаковы, думают не головой, а одним местом.
Какой продуманной оказалась эта маленькая стерва в свои 17 лет. Переспала с одним, с другим, потом забеременела и решила продать себя подороже. Захомутала богатенького, а не какого-нибудь голодранца.
По всему видать, мела хвостом перед взрослым мужиком, распалила его до крайности, а потом
