Книга Кровавый пасьянс - Алексей Николаевич Наст

Но помрет же. Все равно помрет. А у нас, у контрразведчиков, работа, в основном, мозговая. А мозгу удобнее работать в комфорте. А раз человек курит, привык курить, ему просто хочется покурить, когда мыслишь, мозгуешь, анализируешь. Вот и курят, несмотря на табличку. Думают, запрет объявили, и все покорились. Фиг вам! Как сказал один знаменитый артист: пить буду, курить не брошу… А что случилось, когда Горбачёв объявил антиалкогольную кампанию в СССР? Чё, бросили пить? Страна развалилась.

— Ты что так взвился? — удивился Сергей. — Я просто спросил.

— Все узнал, что хотел? Поехали отсюда.

Из информационного отдела УФСБ поехали обедать в центр города.

— Почему не домой? — ныл Арахов, выворачивая руль.

— У меня мысль свербит в голове, что сегодняшняя встреча не последняя. Из-за меня у боевиков Хэн Хана вышла стычка с китайцами. За мной должны следить.

— Кто?

— И вьетнамцы, и корейцы, и китайцы. Как только я окажусь в укромном помещении кафе за столиком, ко мне подсядут.

— Подсядут, если ты за столиком будешь один.

— Да.

— А я? Я жрать хочу. Когда я сытый, я охотнее служу родине.

— Заворачивай к тому книжному магазину. Вон, купишь себе палку шашлыка и потусуешься у книжных прилавков, а я подожду связных…

«Приора» прижалась к тротуару. Аккуратно утопив все штырьки дверных замков, Арахов демонстративно потянул носом ароматы, исходившие из открытых дверей кафе, и, подбросив ключи на ладони, пошел в Краевой книжный центр. Сергей отправился в кафе.

В полутемном зале за многочисленными столиками гомонили посетители, в основном студенты. Официантка в красном переднике торопливо разносила заказы — пиво, салаты, пельмени, супы, закуски. Сергей присел за второй столик от двери, заказал стакан горячего какао. Есть совершенно не хотелось, но от сырости, исходящей от весеннего моря, он совершенно продрог. Он пил неторопливо какао, оглядывал посетителей. Нет, не правильно он рассудил, что именно в общественном месте на него выйдут люди одной из мафиозных группировок. Выжидая, он утрачивает инициативу — выйдут на него представители диаспор, не выйдут. Надо самому искать встречи. Надо торопиться: Дракон Любви не на печи валяется, он рыщет в Дальнем, выведывая государственные секреты.

Сергей допил какао и пошел в книжный магазин. Арахов у книжного развала задумчиво листал толстенную книгу в глянцевом переплете.

— Что так скоро? — спросил, не отвлекаясь от чтения.

— Интересная книга?

— А… про индейцев. Чингачгук Большой Змей, бледнолицые, Верная Рука. — Арахов захлопнул книгу и вернул ее на место. — Я вот думаю: индейцы давали имена в соответствии с чертами характера… А Чингачгука звали Большой Змей.

— Вредный был дядька, пакостил много.

— К тебе никто не подошел?

— Нет. Зря я начал вилять… Ждать. Неожиданная встреча с Хэн Ханом не должна была отвлекать от намеченного плана. Мы собирались поговорить с боссом корейцев Кимом, значит, должны ехать к нему в ресторан.

— Сережа. Сашка в своем ресторане бывает утром. Как ты помнишь, он пьет там кофе капучино.

— Что ты предлагаешь?

— Я? Ты ведущий агент, ты и предлагай.

— Я залетный орел, а ты местный. Тебе карты в руки. Не хочется день терять. Дракон Любви не дремлет.

— Хорошо. Давай покатаемся, подумаем, куда-нибудь заедем, переговорим. Но, перво-наперво, я все-таки пожую. О’кей?

Сергей остался сидеть в машине, пока Арахов набивал свое брюхо в зале кафе. Сергей то и дело поглядывал на свои наручные часы.

Арахов вернулся, ничего не говоря, завел машину и поехал.

— Куда? — спросил Сергей.

— Так, заскочим в пару мест. Посмотрим, что из этого выйдет.

К сожалению, ничего не вышло, и день, грубо говоря, пропал. Но Арахов не унывал:

— А ты не гони волну, Серёга! Тебе надо пройти акклиматизацию, обдумать все и просто осмотреться. Дело уже к вечеру. Поедем на набережную, там посидим в ресторанчике. Виды хорошие. Расслабимся перед основным рывком. Завтра найдем Сашку Кима. Как я тебе говорил…

— Да, да… Он пьет по утрам в своем ресторане капучино.

— Ха-ха! Запомнил. Молодец. Едем.

Неожиданно завибрировал и разразился трелью смартфон в кармане Сергея — не тот, что выдал ему Арахов, а его личный, домашний. Он извлек аппарат: звонили из конторы. Что-то рано. Арахов удивился:

— А у тебя телефон ничего себе, почти как мой!

— Я же суперагент.

— А что взял бюджетный еще? Думаешь, два телефона — это круто?

— Тот здесь, этот — для внешних разговоров.

— Не ответишь?

— Из родного управления звонят. Видимо, думают, что мы уже поймали Дракона!

— Ха-ха! Ну, они почти правы. Мы почти взяли след.

— Почти. Ладно, тормози, выйду поговорю. У Сергея потребовали максимально полную информацию, какой он уже обладал. А какой он обладал? Рассказал, что почерпнул из бесед за столь короткое время. Вернувшись в машину, сказал Арахову:

— Отчитался.

— Генералу?

— Ну-у… сявке из отдела, а он там еще кому-то передаст.

— Передаст… Передаст — очень нехороший человек.

Сергей рассмеялся: Арахов не может без скабрезных шуточек!

— Ладно. — Лёня выжал сцепление. — Раз ты уже отчитался, значит, до завтра мы — вольные люди. Поехали кутить!

— Не-е! — замотал головой Сергей. — Я сегодня пить не буду!

* * *

Александра заученно проснулась без одной минуты шесть. Лежала с закрытыми глазами, ждала пиликанья будильника. Ровно в шесть утра квадратный, простого дизайна «злодей» начал побудку. Ну и славно! Она всегда, даже в отпуске, на автомате просыпалась без одной минуты шесть, радостно думала: «Какой кайф, что отпуск!» — и дрыхла дальше, до одиннадцати или двенадцати, пока не чувствовала, что всласть отоспалась. Но ночью, среди сна, она услышала громкий зуммер из ноутбука: пришло электронное письмо. Она знала — вызывали на работу. Значит, отпуск точно накрылся, что бы там ни говорил генерал Харченко, начальник родного Особого специального управления. Потому, понежившись после призывного пиликанья будильника еще пару минут, Александра резко поднялась с постели. Сначала она узнает содержание послания из конторы.

Ага, создана рабочая аналитическая группа по поиску Дракона Любви, и она, скромный следователь Александра Андреева, теперь глава этого экстренного штаба. Прибыть на совещание к девяти утра. У Александры заныло под сердцем и возникло очень знакомое ощущение, что сегодня ее уже в Москве не будет. Очень нехорошее ощущение.

Пока умывалась и чистила зубы, за дверью ванной заскреблась мать:

— Саша!

— Да, мам, умываюсь! — Александра нахмурилась, но не озлилась, понять мать можно, и она ее всегда понимала — отец в последнее время что-то и впрямь задурил не в меру. Если мать уже не спит в такую рань, значит, он и не появился со вчерашнего дня. Иначе они уже успели бы переругаться и помириться и мирно спали бы в своей