успехи, с горечью в голосе говорил об ошибках, критиковал виновников. Критиковал, но не обижал людей, а растолковывал им, учил их как мудрый наставник. Своей эрудицией и страстностью, остротой постановки вопроса, темпераментом, умением просто и доходчиво излагать военные истины Семен Васильевич производил огромное впечатление.
Когда комиссар перешел к разбору и критике действий командира второй оперативной группы И. И. Замулы, который не сумел осуществить внезапность нападения, понес большие потери и сам погиб в бою, присутствующие услышали реплику Базымы: «Мертвые сраму не имут». «Нет, Григорий Яковлевич, мы и мертвым не прощаем ошибок!» — резко парировал Руднев и с прежней принципиальностью продолжал разбор боя.
Зная, с каким уважением относился комиссар к капитану Замуле, как высоко ценил его боевые качества и потом глубоко скорбел о его гибели, я был удивлен этой фразой и после совещания сказал об этом своему политруку И. П. Хоменко.
— А что же в этом удивительного? — ответил политрук. — Ты же слышал, как следом за Рудневым Ковпак добавил: «Чтобы живим повадно не было!» Вот именно в этом, в постоянном беспокойстве за судьбу каждого из нас и всего соединения в целом и кроется смысл фразы Руднева. Возможно, и жестковато, как тебе показалось, но зато справедливо. Такой уж он уродился, наш комиссар Руднев: всегда нежно заботлив и беспощадно требователен, прямой и откровенный, справедлив и непримирим к недостаткам, светлый, как солнечное утро и чистый, как горный ручей.
* * *
Приближалась знаменательная дата в жизни партизан — годовщина со дня организации Ковпаком и Рудневым Путивльского объединенного отряда.
— Вот хорошо было бы, товарищи, выпустить к нашему празднику печатную газету, — как-то высказал комиссар свою заветную мечту возле костра. — Да и время уже свою партизанскую песню иметь, в которой бы правдиво воспевались наши боевые дела. В этой газете ее и напечатали бы.
— Это идея, Семен Васильевич, — обрадовался Филипп Сергеевич Рудь. — Я журналист и охотно возьмусь за это дело.
— Да и песню попробуешь написать, ведь до войны сколько хороших стихотворений в газетах и журналах печатал, — отозвался секретарь партийного бюро Яков Панин, еще с тридцатых годов хорошо знавший Рудя.
— Ну вот, оказывается, у нас свой поэт есть! — радовались партизаны. — Пишите, товарищ политрук, слова, а мелодию мы подберем сами.
Здесь же, у костра, коллективно решили назвать газету «Красный партизан». А на другой день на заседании партбюро организовали редколлегию, редактором утвердили Филиппа Рудя.
Опытный газетчик горячо взялся за любимое дело. Однако выпуск печатной газеты в тылу врага оказался нелегким делом. В нашей походной типографии, печатавшей до этого небольшие листовки, не хватало шрифтов, краски, бумаги. Но редактор Рудь и начальник типографии Мудрик находили выход из любого затруднения. Им охотно помогали многие партизаны, проявив при этом находчивость и изобретательность. Художник и архитектор боец Семен Тутутченко на дубовом бруске вырезал обыкновенным перочинным ножом название и заглавные буквы. Старики обозники из березовой коры изготовили типографскую краску. Разведчики за счет немецких штабов пополнили запасы бумаги. Всей работой по выпуску газеты руководил комиссар Руднев.
Восьмого сентября 1942 года вышел первый номер «Красного партизана». День выпуска стал настоящим праздником для всего соединения. В передовой статье «Год героической борьбы» Руднев рассказал о пройденном боевом пути соединения и поставил перед партизанами новые задачи.
«…Кроме своей боевой деятельности, — писал комиссар, — отряд провел большую политическую работу в оккупированных районах Сумской, Курской, Орловской областей. Проведены сотни докладов и бесед среди населения временно оккупированных районов, выпущено десятки тысяч листовок, воззваний и обращений…
За год своей боевой деятельности отряд воспитал и вырастил десятки прекрасных боевых командиров и политработников, сотни отважных героев-партизан. Слава о нашем отряде идет из конца в конец нашего необъятного Советского Союза.
Но враг еще силен и коварен. Он творит свое гнусное кровавое дело, ежедневно уничтожает сотни ни в чем не повинных женщин, стариков и детей, он сжигает и уничтожает наши села и города, угоняет тысячами нашу молодежь в Германию на каторжные работы.
Обстановка нашей борьбы с фашизмом с каждым месяцем все больше усложняется. На хитрость врага надо отвечать удесятеренной хитростью, на удар — во сто крат большим ударом…
Нам нужна железная партизанская дисциплина. Бдительность, бдительность и еще раз бдительность от бойца до командира. Каждый партизан должен быть храбрым бойцом, искусным диверсантом и отличным разведчиком. Надо еще больше и теснее связаться с советским населением в оккупированных районах и помогать ему. Надо помнить, что от правильных взаимоотношений с населением зависит успех нашей борьбы и победа над германским фашизмом.
Товарищи партизаны и партизанки! Склоним свои боевые знамена над героями-партизанами, павшими в борьбе с германским фашизмом. Пусть их образ, их мужество, их героизм будут для нас знаменем в борьбе за освобождение нашей Родины»[5].
В этом же номере газеты была напечатана и «Партизанская песня» Филиппа Рудя. Партизаны подобрали к ней мелодию, и она стала со временем любимой песней всего соединения.
О мать-Украина — родная земля!
Мы вражеской кровью напоим поля,
За все твои раны врагу отомстим,
Живому отсюда уйти не дадим.
Веди ж, командир, свой отряд боевой,
Веди на победный решительный бой!
Мужественные призывные слова песни звенели на полях Сумщины и Приднепровья, в лесах Волыни и Прикарпатья — везде, где потом проходили партизанские отряды во главе с Ковпаком и Рудневым.
* * *
Шумный багряный октябрь, пришедший б а смену тихому прозрачному сентябрю, расстилается туманами в долинах, золотит листья на деревьях, неумолимо сокращает дни и удлиняет ночи.
Как большущий улей, где ни единая пчела не сидит без дела, гудит по-трудовому партизанский лагерь у Старой Гуты. Соединение старательно готовится к новому походу на правый берег Днепра. Решение об этом рейде было принято на историческом совещании партизанских командиров, созванном в конце августа 1942 года в Кремле Центральным Комитетом партии. Украинских партизан на этом совещании вместе с А. Н. Сабуровым представлял С. А. Ковпак. Возвратившись из Москвы с орденом Ленина и Золотой Звездой на груди, Сидор Артемьевич ежедневно интересовался, как подразделения готовятся к походу, поучал бойцов:
— Прежде всего нужно, чтобы дисциплина у нас ни в чем не уступала воинской. Отныне чтобы к своим командирам обращались только по-военному: «Товарищ командир взвода», «Товарищ командир батальона»…
Соединение усовершенствовалось организационно. Оперативные группы преобразовывались в роты, отряды — в батальоны.
5 октября 1942 года секретарь ЦК КП(б)У Д. С. Коротченко сообщил С. А. Ковпаку и С. В. Рудневу, что для более оперативного руководства партизанской и подпольной борьбой на Украине решением Политбюро ЦК ВКП(б) образован нелегальный ЦК КП(б) Украины
