продолжил майор. — Нам нужен только один человек. Вы, возможно, могли его видеть или он укрывается у вас. Нам нужен только он. Мы никого и пальцем не тронем. Как найдём его, сразу же вас покинем.
— А если он не появится? — спросила беловолосая девушка.
— Он обязательно появится, — заверил он.
* * *
Парень заранее ждал её среди деревьев. Он расположился так, чтобы никто его не смог заметить. Сейчас лишние глаза были не нужны. Он пытался обдумать план следующих действий, но что-то ему мешало. Вопросов было много, но ответы никто не мог дать. Те, кто могли дать ответы, лежали охлаждёнными телами и не подавали даже признаков жизни.
Тень промелькнула меж деревьев. Владимир отреагировал быстро. Двумя большими прыжками преодолел пенёк и ловким хватом пригвоздил тень к дереву. Раздался стон и хруст. Это была та девочка. В руках у неё была котомка. Она смотрела на него с ужасом. Губы её дрожали, а на глазах наворачивались слезы.
— Извини меня, — тихо извинился парень и отпустил её.
— Ничего страшного, — ответила девочка.
— Ты принесла всё?
— Одежда немного может быть великовата. Одежда отца. Из оружия только топорик и кухонный нож.
— Спасибо. А теперь можешь на пару минут отвернуться.
Он переоделся. Коричневые потёртые брюки были чуть больше его размера, но ремень все исправил. Рубашка в клеточку и ботинки оказались в самый раз. Топорик оказался очень лёгким по сравнению с обычным топором. Метательный. Нож немного заржавел. Владимир поточил его об камень. Важно было только острие ножа, а всё остальное — только фасад.
— Можешь повернуться.
— Как мой отец в молодости. Вылитый… — засмущалась она.
— Что за деревня? Там…
— Деревня небольшая…
— Это понятно, но можно немного подробнее объяснить?
— Конечно. Эта деревня используется как инкубатор. Такой разговор я подслушала год назад среди господ…
— Господ?
— Это мы так называем людей, которые поддерживают нас продуктами и вещами… Люди приезжают один раз в год для… — она замолчала.
— Для чего? — Владимир разглядывал топорик. Разминал кисть для броска.
— обычно они привозят в октябре либо в ноябре месяце четыре грузовика продовольствия. Сегодня приехало только два грузовика…
— Ты сказала, что деревню используют как инкубатор. Инкубатор чего?
— Нам привозят маленьких детей. Наши старшие кормят, одевают и смотрят за ними.
— Для чего?
— Потом приезжают господа и забирают кого-нибудь из подростков.
— Дальше…
— Я слышала, что в прошлом году мою подругу Ленку продали в рабство… в проституцию. Её нашли обезображенной в канаве. Без органов. Я боюсь…
— Чего? — парень внимательно посмотрел на неё и крепко обнял. Он чувствовал, что ей страшно. Дрожь по телу бегала без остановки. В зелёных глазах наворачивались слезы.
— Завтра утром моя очередь.
* * *
Девушка перепрыгнула через забор и пошла вдоль тропинки. Двое мужчин в бронежилетах, вооруженные автоматами остались охранять начало тропинки по приказу. Ночной холодный ветер придавал девушке некую бодрость, а таинственное полнолуние придавало этому вечеру особый романтизм. Её уже мало волновало, что час назад прилетел вертолёт, и оттуда пожаловали незваные гости. Она хотела романтики. Но отец всячески пресекал любые ухаживания с любых сторон. Слишком высокая цена стояла на кону. И её это очень задевало, но и перечить она не могла.
Она остановилась на мгновение и стала смотреть в темноту. Ей показалось, что там кто-то есть. Послышался шорох, что-то встрепенулось и улетело восвояси.
— Это всего лишь сова. Вам незачем беспокоиться, — из темноты появился молодой юноша и, судя по одежде, был он из местных.
— А вам самому не страшно ходить одному по лесу? — девушка сохраняла дистанцию.
— Волков бояться — в лес не ходить. Честно сказать, иногда и побаиваюсь…
— Моё имя Мира, а ваше? — девушка решила сразу закончить с некой анонимностью и улыбнулась.
— Владимир, — представился юноша и в знак приветствия протянул руку. Они оба пожали друг другу руки.
— Владимир, и что же вы делаете в столь тёмное время суток?
— Иногда мне кажется, что лишь ночная атмосфера даёт возможность побыть наедине с самим с собой…
— А вы романтик, — нежно прошептала она в полголоса.
— Говорят, что с каждым годом в нас умирает романтик, но я с этим не согласен.
— Выскажите тогда своё мнение, — Миру чем-то притягивал незнакомец, и она чувствовала себя с ним в безопасности.
— Романтик живёт в каждом из нас, но он проявляется по-разному. У кого-то через цветы и кафешки, а у других через заботу и внимание. Он проявляется по-разному, но не каждому это сразу видно. Вот вы, Мира, как представляете себе романтика? — Владимир говорил спокойным и уверенным голосом.
— Наверное, как и каждая девушка, я жду рыцаря на белом коне, который спасёт из лап огнедышащего дракона и увезёт за тридевять земель.
— Интересные у вас представления о романтике, но, увы, время нынче такое, что рыцари превратились в женоподобных мужчин или пустозвонов, а драконы давно исчезли. Сочувствую вам.
— Вы слышали? — девушка повернула голову в сторону леса, одним шагом приблизилась к Владимиру и машинально обняла его.
— Да, — Владимир прекрасно видел старого волка, который скрывался в чащи.
— Вам не страшно? Вы как-то спокойно реагируете на всё это.
— Вы, наверное, мне не поверите, но я вижу лишь зайца, который дрожит также, как и вы, — Владимир посмотрел прямо в глаза волку и тот, молча, пошёл прочь, подальше от них.
— Какое хорошее у вас зрение, — похвалила она.
— Зрение обычное, просто секрет в том, что я его заметил раньше вас.
Владимир не успел опомниться, как Мира страстно его поцеловала. Он обнял её за талию и повалил на землю в страстных поцелуях.
* * *
— Слышал? Это выстрелы? — тревожно спросила Мира, поднимаясь на ноги и второпях надевая одежду.
Прозвучал второй выстрел. Волки начали выть сильнее. Мира взглянула на Владимира с надеждой, но его глаза были пусты. Она поцеловала его и побежала к рынку, на ходу поправляя застёжки и волосы. Пробежала пару огородов и через пять домов выбежала на рынок. Что она увидела, привело её в ужас.
Посередине рынка лежал избитый житель деревни. В одних штанах карабкался в луже. Выпускал большие пузыри и смотрел на окружающих с надеждой. Руки
