поднял руки. — Мы не сделаем вам ничего плохого. С кем мы можем поговорить?
Навстречу им вышел старик с пышными курчавыми волосами. Он с подозрением посмотрел на кистень, торчащий из-за пояса Назифы, затем брезгливо поморщился, глядя на светлые волосы Гриши и, наконец, ответил Уру:
— Говори, я слушаю.
— Мы немного заплутали и у нас заканчивается вода. Я вижу, засуха отразилась и на вас, речка совсем высохла.
— Меня зовут Вайра. Я староста. Ты прав, чужеземец, такого зноя я не припомню. Куда вы идете?
— Нам нужен древний город Груфу. Ты знаешь, в какой стороне он находится?
— Хм, — Вайра задумчиво запустил руку в шевелюру, выловил в ней кого-то, раздавил и ответил, — мы кочуем и пару лет назад пришли с юга. Такого города не встречали.
— Кочуют, поэтому их нет на карте, — пояснил Ур, притихшим Грише и Назифе. Затем вновь обратился к старику:
— Мы наберем воды и пойдем дальше.
Но Вайра замахал рукой, растянул в улыбке беззубый рот и добродушно предложил:
— Оставайтесь и отдохните. Мы с вами поделимся нашими скудными запасами, а вы расскажите нам о себе. Завтра поутру продолжите путь с новыми силами.
Гриша снял с плеча бурдюк с лиррами и устало опустился на землю:
— Давайте отдохнем. Всю ночь не спали, еле ноги держат.
Назифа подозрительно обвела взглядом тощих мужчин в набедренных повязках и кивнула:
— Только если нам выделят один из этих домов. Хочется хоть ненадолго спрятаться от солнца.
Вайра дал поручение двум женщинам, и вскоре глиняный дом был начисто подметен. А мужчины принесли свежие копна соломы, заменяющие кровати. Гриша выпустил зверьков из мешка и те разбрелись по поселению, вызывая дикий восторг у женщин. Гостеприимные кочевники предложили им полакомиться жареными ящерицами, но троица отказалась. Только одну Гриша выпросил для лирров, которые с урчанием ее съели не более, чем за минуту.
Ур набрал воды из речушки в бурдюк и вернулся в дом, в котором отдыхали Гриша и Назифа:
— Похоже, я ошибся и надо взять немного влево. Все-таки я первый раз ушел так далеко от дома…
— Мы не виним тебя, — отозвалась Назифа. Она уже успела помыться и сполоснуть свою одежду, поэтому теперь ходила в накидке, которую предложили местные женщины.
Гриша снял сапоги, посмотрел на мозоли и недовольно пробурчал:
— Эх, мне бы мягкие портянки. Или домашние тапочки. Такие, как мой батюшка носит, из овчины, — он закатал рукав и осмотрел рубец, который затянулся и заживал. — Интересно, как там караван? Дальше пошли в Самуранду?
— Не думаю, — усмехнулся Ур. — Лирры вряд ли позволили себя второй раз пленить. Я так и вижу, как толстый караван-баши посадил лирров на свой паланкин и везет их домой. И сюсюкается, как и ты.
Назифа рассмеялась, а Гриша надулся:
— Я тут не при чем. Меня заколдовали. Кстати, где они?
— Женщины их на руках носят на манер детей. А довольные зверьки доедают оставшиеся запасы ящериц. Надеюсь, этим людям будет, что поесть после таких обжор.
Гриша посыпал лечебный порошок на мозоли и откинулся на солому. Затем почесал заросшую щетиной щеку и спросил:
— А вот детей-то у них нет. Как думаешь, почему?
Ур пожал плечами и расположился рядом с входом:
— Может, болезнь унесла их жизни, а может, эти люди понимают, что обрекут их на страдания, поэтому сознательно не рожают. Если хочешь знать, спроси.
Гриша встал и аккуратно, стараясь не наступить голой пяткой на острые камушки вышел из дома. Мужчины бродили вдоль речушки, в поисках съестного, а женщины ругались за право нянчить лирров:
— Теперь моя очередь! Отдай!
— Не отдам!!! Он меня уже полюбил и считает мамой.
— Он и меня считает мамой. Посмотри на его глаза, он сейчас заплачет, потому что ты ему больно делаешь!
Тут в спор вмешалась старуха, которую Вайра представил троице, как свою жену.
— Если так любите детей, то зачем своих съели? А? Надо было и дальше нянчить, а не мясное рагу варить. «Маленькие, вкусные» — говорили вы, а теперь деретесь из-за лирров!
Огорошенный юноша попятился к дому, стараясь остаться незамеченным. Однако он зря боялся, лирры полностью завладели вниманием женщин.
— Они их съели, — зашептал он, переводя испуганный взгляд с Назифы на Ура и обратно. — Своих детей съели!
— У тебя голова болит? — обеспокоено спросила девушка, подошла и потрогала лоб. — Жара вроде нет.
— Я только что слышал, как старуха сказал, что они съели своих детей. Надо бежать отсюда.
Ур выглянул, не подслушивает ли кто, и кивнул:
— Я мельком видел в одном из домов алтарь с черепами. Похоже, мы попали к людоедам.
Наступила тягостная тишина. Гриша схватил сапоги и начал их натягивать, морщась от боли. Ур убрал порошки в мешок и повесил его за спину.
— Переночуем здесь, — безапелляционно заявила Назифа.
— Ты с ума сошла! — воскликнул Гриша. — Ты вообще слышала, о чем мы только что разговаривали?
— Во-первых, я устала и хочу выспаться. Во-вторых, посмотри на них. Из оружия у этих дикарей только палки. Даже Ур сможет дать им отпор.
Библиотекарь надулся, но ничего не сказал. Тем временем Назифа продолжала:
— Будем дежурить по очереди. Мне достаточно один раз раскрутить кистень, чтобы раскидать все их племя.
Глава 6 Око за око, зуб за зуб
С тех пор, как они узнали, что находятся в гостях у людоедов, желание общаться с туземцами пропало. Староста Вайра пригласил их на ужин у костра, но все тактично отказались, сославшись на усталость.
— Я теперь смотреть на них спокойно не могу. Меня всего передергивает, — пожаловался Гриша, интенсивно пережевывая сушенную сливу. — Съесть собственных детей! В голове не укладывается. Если уж совсем приперло, то надо было съесть стариков. Они же скоро вымрут без потомства, как мамонты!
— Вот и хорошо, — отозвалась Назифа. — Такие и жить не должны.
На горячем песке ее одежда быстро высохла, и девушка уже переоделась. Грише удалось одним глазком подглядеть за ней, поэтому пришлось срочно отворачиваться к стене, чтобы никто не заметил, как он соскучился по женскому «вниманию».
Вскоре в проеме двери показались лирры. Они напевали песенку и качали головами.
— Может, оставим их здесь? — предложил Ур.
Гриша согласился, но Назифа была против:
— Нет, возьмем с собой, а то их съедят.
— И пусть. Я больше их не понесу, — Ур зевнул и повернулся на бок. — Разбудите, когда придет моя очередь дежурить.
Лирры легли у ног Назифы и свернулись в комочки. Гриша вышел на улицу и посмотрел на чужое звездное небо. Здесь не было ни Большой Медведицы, ни Малой Медведицы,
