длинным конским хвостом сидел и неторопливо потягивал вино, хотя вся его суть была напряжена. За последние несколько дней, мир будто сошел с ума. Все вампирские кланы, которые не были в союзе, вдруг сорвались с цепи. Дикие оборотни, стриги, брухи и некроманты- вся дикая нечисть, не связанная Пактом, начала устраивать форменный ад на земле. ООН строчил одну ноту протеста за другой, грозя всеми мыслимыми и немыслимыми карами. В какой-то момент, один из представителей организации в сердцах высказал в сторону того, чем стоило заниматься его отцу, вместо того, чтобы делать детей, как спустя несколько секунд стал закуской для Цербера. Бог войны не собирался терпеть оскорбления в свою сторону от потерявшего всякую меру человечка. Потом, конечно им обоим было стыдно, а с учетом того, что хам оказался еще и веганом, любимого пса ждало еще и несварение желудка, заставившее несколько дней весь замок страдать от жуткого воя в три пасти. В общем, все шло наперекосяк, а тут новость о готовящейся попытке похищения Штефана, окончательно составила всю картину воедино. Поэтому Габриэль Дракула и отправил своего брата и, по совместительству, короля вампиров, Влада, разобраться с насущной проблемой.
— Магический кристалл и силовые энергополя работают исправно- гном, стоявший перед ним, выглядел крайне уставшим, но довольным. Этот народ, единственный на всей земле, смог подчинить себе и науку и магию в равной степени, создав неизмеримо более могущественный симбиот- техномагию. И в тот момент, когда этот конкретно взятый представитель малого народца готовился покинуть кабинет своего непосредственного начальника-тире-друга-тире-собутыльника, дверь пинком отворили, заставив гнома выбрать выход через окно, пусть и невольный. В комнату ввалился изрядно закопченный вампир, несущий на руках девушку, которая судя по всему пребывала в глубоком сне.
— Чертовы огнепоклонники, — не переставая ругаться, он бережно положил свою ношу на диван и тяжело бухнулся в кресло. — Братец, у нас есть, что пригубить или лучше кого? — на последнем слове он плотоядно ухмыльнулся, обнажив ряд острых игольчатых клыков, но поймав не предвещавший ничего хорошего взгляд, продолжил- ну ладно, консервы так консервы. — Из-под столика рядом выкатился холодильник из недр которого когтистая рука вытянула мешок с кровью и губы его расплылись в самодовольной улыбке- обожаю четвертую группу: ничего лишнего, чистый кайф.
— Быть может- тоном от которого в помещении запахло плавленным лаком начал говорить Габриэль, — мой дорогой брат объяснит мне такую простую вещь: почему все те кровососы, которые должны в ногах у тебя валяться по первому щелчку, сейчас режут людей как скот и устраивают штурм всех наших объектов, в том числе ТВОЕГО замка? Почему такое просто задание как доставить человека из точки А в точку Б превращается в мясорубку и полугигатонный ядерный взрыв, который видно с другого континента? И наконец…
— Не не не, дорогой мой братец, даже не думай пытаться вывалить на меня все это. В конце концов, не я Творец всего сущего и бла-бла-бла- вампир сделал движение рукой, словно на ней был носок или кукла- да, кровососы мой косяк, признаю, но это не я отменил рабство среди нелюдей, это сделал ты. А в данный момент ты пожинаешь плоды созданной тобой вседозволенности во всех аспектах. Причем, думается мне, что тот ядерный гриб является решением наших проблем, хотя это скорее всего сделало нашего друга немножко менее живым. Когда мы улетали, я почувствовал магию, настолько древнюю и настолько сильную, что вполне вероятно присутствие древнего бога или его вестника. И что-то мне подсказывает, что в этом и есть корень наших проблем.
— Чертовски ненавижу, когда ты прав, но я не смогу выйти отсюда, пока Алвин, которого ты так немилосердно отфутболил через окно, полностью не стабилизирует пространственную матрицу иначе щит, что закрывает это место падет и тогда неприятностей не оберемся. Все таки пока я в своем теле, я обладаю меньшими возможностями, а будучи сущностью творца не имею ни желания ни возможности вмешиваться.
— Кстати, а ты заметил, как низко он полетел? — Влад уже привел себя в порядок и теперь занимался тем, что потягивал неспешно кровь из бокала, наблюдая за тем, как солнце переливается на гранях позолоченного бокала на высокой ножке. Если бы не воля его брата, он бы так и прятался днем в темных сырых подвалах, но теперь он мог быть на солнце, пусть и более ослабленный, что он безмерно ценил
— Ага, это к дождю. — И двое мужчин весело рассмеялись, снимая таким образом нервное напряжение.
— Кстати, а почему бы тебе не выйти и не рассказать всем в понятной форме куда им идти и что делать?
— Их поддерживают многие боги, особенно самые жадные до власти. И увы некоторые из них вполне способны потягаться со мной, если не по одиночке, то той толпой так точно. И что самое поганое- мой дед один из тех, кто решил сдвинуть меня ради господства нового мира.
— Ты случайно говоришь не о…
— Об Аиде. Этот мерзкий старикашка, что по недоразумению своему является моим родственником. Хорошо, что нижний Тартар теперь стережет черная дюжина и ни титаны ни гекатонхейры не смогут вырваться на свободу. Зевс и отец сейчас усмиряют полчища мертвых, что идут в наш мир.
— А кто еще? Я так полагаю, что у нас есть проблемы и посерьезней нежели разборка на Олимпе
— Хель, Фенрир, Аид, Сет. Никто из Трех не стал принимать ничью сторону. Хоть раз их самолюбование сыграет миру на руку.
— Мдаа, ну мы и влипли. Кстати, пока не забыл, нужно разбудить нашу спящую красавицу. И еще кое-что, Агни тоже с ними. — и по щелчку пальцев, Ольга открыла глаза и начала потягиваться, рассматривая окружение. Осознав, что находится в незнакомом месте, она словно пружина, выстрелила собой в направлении кресла в котором мгновение назад сидел беззаботный вампир.
— Ты, кусок мышиного помета, где мы находимся и где этот доморощенный Менгеле?
— Охохо, надо будет запомнить это оскорбление. Когда ты меня в очередной раз выведешь братец, я обязательно его припомню. Оля, присядь, прошу тебя, боюсь у меня плохие новости. Боюсь, что Штефана больше нет с нами.
— Как это нет? Ты хочешь сказать, что он умер? — Она казалось начала понимать происходящее и каждое мгновение приближало бурю истерики, в которой сознание Ольги было подобно моряку во время шторма, цеплявшемуся за соломинку в надежде на то, что безумство стихии его не захлестнет. — Но вы же можете его вытащить, спасти его… воскресить в конце концов, — в ее глазах пылали злость и скорбь. Было место там и маленькому лучику надежды, но
