перед стартом заняла у колонистов целый день. Закопченная пыль, словно продукт особо отвратительной фабрики, осела повсюду, и разбираться с чугунными телами матросов, зажатыми в различных углах, куда они упали в момент изменения, было само по себе работой.
Когда наступила ночь, весь экипаж, за исключением Бивилла и Мюррея Ли, которые провели некоторое время на небольших лодках и поэтому были назначены штурманами, был занят осмотром машинного отделения, пытаясь изучить сложные детали управления военным кораблем.
Мюррей и Бивилл изучали свои навигационные карты, когда за пределами штурманской рубки послышались шаги, и в рубку просунулась взъерошенная голова Глории.
– Как идут дела, парни? – спросила она. – Мы отплываем к островам каннибалов на рассвете?
– Ни за что в жизни, – ответил Мюррей. – Эта продажная девка остановится в ближайшем порту, пока мы не разберемся, что тут к чему. Поговорим об арифметике! Это хуже, чем вычисление графика.
Глория рассмеялась, затем ее лицо стало серьезным.
– Как вы думаете, мистер Бивилл, они снова будут нас бомбить?
– Я не вижу причин, почему бы и нет. Они были явными победителями в последней битве. Но что меня поражает, так это то, откуда они берутся. Да ведь они живое опровержение законов эволюции на Земле! Четыре крыла и две ноги! Хотя… – натуралист посмотрел на скользящие части своей собственной руки, – они не так невероятны, как эволюция, которая обогнала человечество, если только мы все не сошли с ума. Вы знаете какой-нибудь способ объяснить это?
– Не я, – сказал Мюррей, – предполагается, что это ваша работа, все, что мы делаем, это верим вам, когда…
Бах! Зенитная пушка выстрелила совсем рядом с оглушительным грохотом. В едином порыве все трое бросились к двери и посмотрели вверх, чтобы увидеть, как снаряд разорвался в облаке белого дыма, очерченном на фоне темных вечерних облаков, а над ним и за ним парила черная точка с жужжащими крыльями.
– Это решает проблему, – сказал Мюррей. – Нравится нам это или нет, мы уходим отсюда. Жаль, что эти стрелки не попали. Теперь птицы знают, что у нас есть. Подойди и скажи им, чтобы они дали оборотов этой хорошей девочки, Глория.
Одинокий тетраптерикс казался не более чем разведчиком, поскольку атака не последовала. Но требуется время, чтобы запустить давно не используемые судовые двигатели, и все руки были внизу, когда была нанесена настоящая атака.
Все началось со взрыва бомбы где-то снаружи и удара воды о борт судна, который сбил всех с ног. Раздался лязг металла и кто-то бросился к палубе – его остановил голос Бена.
– Успокойся! Все к машинам, кроме Макалистера, О'Хары и навигаторов.
Четверо бросились к лестнице, Мюррей впереди. Крах! Звук, похожий на грохот тысячи тонн металлолома на тротуаре, и эсминец дико накренился.
Голова Мюррея оказалась на уровне палубы. Вместо темноты, которую он ожидал встретить, она была ослепительно освещена огнем, горевшим на воде менее чем в пятидесяти ярдах от него, с таким интенсивным светом, что казалось, что он имеет физическое тело. От него исходила ощутимая волна тепла, и вода вокруг него кипела, как в котле.
Он вылез на палубу, побежал вперед, чтобы поднять якорную цепь. При рывке к баку6 он споткнулся, и это спасло его, потому что в этот момент упала еще одна бомба, прямо перед носовым орудием. Казалось, вся носовая часть корабля вспыхнула ярким, обжигающим глаза пламенем. Оглушенный и ослепленный, Мюррей лежал лицом вниз на палубе, пытаясь прийти в себя; позади него другие, не менее ошеломленные, падали на железную поверхность, спотыкаясь снова и снова, вслепую.
Но птицы, по-видимому, не осознавая, какой тяжелый удар они нанесли, казалось, опасались оружия. Четверо, ползающих на палубе, услышали крик и ответный крик над ними, когда монстры обсуждали вопрос в воздухе. Если они и приняли решение, то было слишком поздно, потому что Макалистер и О'Хара, слепые, шатающиеся и ослабевшие, какими бы они ни были, пошатываясь, добрались до орудия и с грохотом выстрелили в сторону птиц в небесах. Бивилл, оказавшийся ближе к ослепительной вспышке света, приходил в себя медленнее, но все же добрался до мостика, где неуклюже перевел телеграфный сигнал машинного отделения на "Полный вперед".
Внизу, в недрах судна, послышался гул, из выхлопной трубы вырвался быстрый свист пара, из труб эсминца посыпались искры, и он начал медленно и неуверенно двигаться. Бах! Заработала зенитная пушка. Бивилл услышал, как Мюррей поднимается на мостик позади него, а затем его крик: "Якорь!"
Слишком поздно – со всплеском, сменившимся грохотом, эсминец сдвинулся с места, оторвав якорь от земли и медленно развернувшись на полпути, когда вес потащил поврежденную носовую часть в сторону. В этот момент прилетела еще одна бомба, которая, если бы не их движение, попала бы точно в середину корабля. Бах! Бах! Заговорила зенитная пушка. Мюррей потянул штурвал, затем переключил телеграфный сигнал машинного отделения обратно на "Стоп". Как раз вовремя – днище эсминца задело что-то, его нос задел борт большого скоростного катера, и он остановился, указывая носом по диагонали вверх по течению.
К счастью, атака прекратилась так же быстро, как и началась. Несколько криков, затерянных во тьме ночи, были единственным ответом на еще один выстрел из пушки. Но не было никакой уверенности, что это было не больше, чем временная передышка. Мюррей и Бивилл отчаянно пытались привести в рабочее состояние искореженный механизм мостика, в то время как О'Хара откуда-то достал паяльную лампу и резал якорную цепь, теперь спаянную в сплошную массу с палубой силой световой бомбы. Наконец, покачиваясь из стороны в сторону в руках неопытных моряков, корабль развернулся и направился вниз по течению в море. Если птицы и искали их снова в темноте, то никаких признаков этого не было.
День застал их ползущими вдоль побережья Джерси, передняя палуба представляла собой груду обломков, а корабль сильно протекал.
– Ну, и где мы теперь? – раздался веселый голос, когда Мюррей Ли встал за штурвал. – Австралия уже в поле зрения?
Он поднял глаза и увидел голову Глории, высунувшуюся из-за палубы.
– Поднимайся, – сказал он, – я просто собираюсь повернуть руль на Бивилл и заняться нашим радио. Не думаю, что его вырубила бомба. Тем не менее, она сделал все остальное. Посмотри на это.
Он указал на нос корабля, где большая пушка свисала вниз, как оплывшая свеча, а вся носовая часть судна превратилась в куски металла.
– Ей-богу, – сказала Глория, – вот это были яйца, что снесли эти птицы. В любом случае, что это было?
– Не знаю. Никогда
