— А что, если я нарушу какое-нибудь неписаное правило? Дотронусь до какой-нибудь святыни?..
Харди грохнул чашкой о стол, расплескав содержимое.
— Видишь, какую ты заварил кашу?
Последовал новый обмен взглядами.
— Уймись, приятель, — коротко приказал Дерек. — В течение ближайших дней мы можем позволить себе расслабиться.
Старик уже открыл было рот, чтобы возразить, но при взгляде на хозяина почему-то передумал.
— Как скажешь, — недовольно буркнул он. — Готовить она умеет, этого не отнимешь.
— Ну, как? — Дерек подмигнул гостье. — Заключим перемирие?
— С удовольствием! — Вивиан оглядела кухню, намеренно задержав взгляд на потрепанной ковбойской шляпе Харди. Многострадальный головной убор покоился на столе в грязноватой лужице: войдя, старик не удосужился стряхнуть с полей снег. Рядом громоздились грязные тарелки, оставшиеся с завтрака; в раковине отмокала закопченная сковородка. — Но не рассчитывайте, что я стану потакать вашему разгильдяйству, так что подумайте еще раз! Я не привыкла жить в свинарнике; не привыкла — и не стану, тем более что необходимости в этом нет!
— Скотинка ждать не станет, а от пары-тройки немытых тарелок никому не убудет, — отозвался Харди.
— Это я понимаю и охотно займусь домом, но вы… — Вивиан устремила на старика строгий «директорский» взгляд, отработанный на строптивых ученицах, — вы откажетесь от дурных привычек и попытаетесь приобщиться к порядку. Я буду мыть и готовить и сделаю все возможное, чтобы создать рождественскую атмосферу, но я не могу и не стану делать это одна.
Дерек поежился.
— Чего именно вы от нас потребуете?
— Во-первых, не вижу, с какой стати нам тесниться в кухне, если совсем рядом зря пропадает прелестная комната. Даже две комнаты, и у обеих такой вид, словно там уже год не ступала нога человека. Так что, когда вы явитесь на ленч, извольте развести огонь в очагах, чтобы помещение прогрелось. Ужин я накрою в гостиной.
— Я так понимаю, что вы совершили турне по первому этажу, — не без ехидства заметил Дерек.
— Ха! — фыркнул Харди. — Все углы облазила, везде нос сунула. А я что говорил?
— А вы, мистер Блейк, извольте переодеться к ужину, — невозмутимо продолжала Вивиан, пропустив мимо ушей последнее замечание. — Чтобы я вас больше не видела в этих затрапезных джинсах, в которых вы, судя по всему, спите! Мы празднуем Рождество, в конце концов!
— Переодеваться к ужину только потому, что на дворе Рождество? — вознегодовал старик. — Черт меня подери, женщина, я…
Вивиан воинственно стиснула кулачки.
— Мистер Скрудж сказал приблизительно то же самое давным-давно, мистер Блейк, и куда более красноречиво, так что избавьте меня от собственной версии его любимого высказывания «Ба, чушь!». Либо будет по-моему, либо питайтесь сэндвичами с сыром. Выбор за вами!
— Мы на все согласны, — поспешно объявил Дерек. — После ленча мы установим елку в гостиной, и делайте с ней что хотите. Приукрасьте это логово, как знаете, а мы уж не подведем. А ты хватай шляпу, Харди, и пойдем разберемся с кобылой, пока нас не занесло снегом по уши!
— Ты того и гляди увязнешь по уши, да только не в снегу, — мрачно предсказал старик, пробираясь через сугробы к конюшне. — Говорю тебе, Дерек, ты идешь на поводу у этой девицы и подыскиваешь себе оправдания, оставив ее в доме. Сам затягиваешь себе петлю на шее, вот как я это называю!
Сощурившись, Кейдж оглядел низкое небо.
— У меня есть выбор? Ты и сам видишь: пока погода не наладится, я не могу ее отослать. В настоящий момент здесь ей ровным счетом ничего не угрожает.
— Плевать я хотел на ее безопасность, я о тебе думаю! Ты смотришь на нее голодным взглядом, как кот на сметану! Или одной городской чистоплюйки с тебя недостаточно? Черт, если она воротит нос от немытой посуды, как ей понравится вся та грязь, в которой ты поневоле возишься в городе? Я тебе скажу! — продолжал Харди на одном дыхании. — Она умотает восвояси, как и та, первая, а расхлебывать кашу опять тебе!
— Я, безусловно, ценю твою заботу, старый друг, — отозвался Дерек, — но в данном случае ты зря беспокоишься. Я уже объяснял тебе: Вивиан Шелби не в моем вкусе, и скорее в аду похолодает, нежели я взгляну в сторону этой святоши.
Дерек, конечно, бахвалился. Убедить несговорчивого старика труда ему не составило; он бы и сам поверил собственным доводам, но тут в памяти возник образ Вивиан — задрапированная в шелк нимфа в полутемном коридоре. И кто бы заподозрил, что она питает слабость к полупрозрачным пеньюарам! Если бы источник света находился за ее спиной, а не впереди, ни одна подробность изящной, словно изваянной из мрамора, фигурки не укрылась бы от его взгляда!
Что до его реакции в момент соприкосновения — это пустяки, в подобных обстоятельствах любой нормальный мужчина ощутил бы то же самое! Важнее другое: ситуация явно выходит из-под контроля. Нельзя забывать об опасности — а он, Дерек Кейдж, на мгновение позволил себе потерять голову.
Помолчав, Харди перевел разговор на более животрепещущую тему.
— Как думаешь, далеко ли заберется Бенекс, прежде чем его сцапают?
— Все зависит от того, на каком участке его застала снежная буря! Где бы мерзавец ни находился, там он и останется до тех пор, пока погода не наладится.
— Может, гад замерзнет в снегах и избавит нас от хлопот?
— Маловероятно. Бенекс не дурак, и недооценивать его нельзя. Вчера я позвонил кое-кому: складывается впечатление, что заключенный действовал отнюдь не в состоянии аффекта. Зак Бенекс разработал план побега до мельчайших деталей. Будь уверен: он учел все, включая и погоду. — Кейдж открыл массивную дверь, пропуская старика вперед, и отряхнул снег с воротника и шапки. — Утешимся тем, что до фермы Бенекс еще не добрался, иначе уже дал бы о себе знать. Так что мы вполне можем расслабиться и порадоваться Рождеству. Впрочем, надо бы держаться в курсе последних событий, а это я поручу тебе, Харди. Забирай радио с кухни и тащи его к себе. Не хватало еще, чтобы Вивиан Шелби ненароком включила новости!
Тут Дерек помолчал и, оглянувшись на старика, медленно, тщательно подбирая слова, проговорил:
— И еще: советую выказать в отношении гостьи чуть больше дружелюбия. А то еще заподозрит что-нибудь! Не нужно ее волновать лишний раз.
— Тут ты прав. Еще не хватало, чтобы она начала биться в истерике в самый ответственный момент!
— Золотые слова! И не ты ли сам вспоминал о тех временах, когда в доме хозяйничала Джанет и во всем ощущалось прикосновение женской руки?
Харди тут же взбрыкнул, словно норовистый жеребец.
— Эта мисс — не Джанет.
— Да, но она умеет прибираться, мыть и готовить, а в такую погоду приятно знать, что в доме тепло и на столе ждет ужин!
