Купил в «Икее» свечи. Простые, не ароматические. Стеклянный подсвечник у меня уже был. Вынул одну свечу из коробки, взял подсвечник. И тут началась первая странность. Свеча внизу была специально усечена. Она вошла в подсвечник идеально. Крепко, вертикально. Как устанавливают колышки у домов бизнес-класса. Возле эконома они всегда торчат в разные стороны. А тут какая-то свечка и встала как ракета.
Мне это не понравилось. Я покупал свечи для домашнего ритуала. Ты ее берешь, запихиваешь, ровняешь.
Ладно. Я зажег свечку. Думал, она запыхтит, затрескочет. И потекут капельки воска…
Свеча молчала. Почему-то в ней не образовалось черных точек, которые лезут на горящий фитиль. И трещат. Капель воска тоже не было. Свеча была как с картины Герхарда Рихтера. Просто свеча.
Я был в ужасе. Где свечи моего детства? С шумом, вонью, уютом в начале и пожаром в конце! Где они?
Свеча горела тихо и ненасильственно, как белорусская революция. Только в конце я почувствовал запах разогретого стекла – это подсвечник сообщил, что всё. Отсветила.
Женщины перед митингом
А куда делись такие женщины? Помню, несколько лет назад перед каждым митингом какая-нибудь тетка писала:
«Послушайте, но ваш Навальный же просто безвкусен как загубник. Он познакомился с женой на курорте в Турции. Я, конечно, понимаю, что Россия будущего видится вам как трехзвездочный отель, а Москва – шведским столом. Но я не принимаю этот выбор между курагой и фуа-гра, где оба – просрочка».
Эти женщины все время описывали разговоры за соседним столиком в духе:
«Я и моя подруга, две уставшие бобошки, хотели просто отдохнуть, но за соседним столиком села парочка. Она в чокере, он похож на Колчака. И начали: «Ты идешь завтра?» – «Конечно, иду». Я подумала: может, они про тот иммерсивный спектакль по новодрамовскому дыр бул щылу (меня сто раз позвали, ффф). Но нет. Они про митинг Нав-го.
И дальше обе как забывшие стоп-слово: надо идти, идти надо. Мы с подругой изнемогали, как пастила под солнцем. Подошел официант, мальчик с коком, спросил, все ли нам понравилось. Мы обе засмеялись, потому что как бы – нет. В чем дело? Вино? Нет, мальчик, шато-лафит не подводит, а то, что льется в уши – Révolution russe, – это полный швах. Я оставила мальчику побольше чаевых, чтобы он не волновался и купил себе другой дезодорант. Может быть, начав с подмышек, наши мужчины наконец и сделают что-то путное.
P. S. Теперь по делу. Вы меня спрашивали про одно заведение. Ну, я зашла. Стены отделаны планкеном, принесли чизкейк с соусом из гуавы. В гуаве волос. Такой, знаете, как дикобразова игла. Надеюсь, это заведение снесут протестующие на выходных. Мой гонорар за чизкейк в кассе – отдаю на дело революции».
…
Где сейчас эти женщины?
Надеюсь, они здоровы.
Стук в дверь
В подъезде стучат. Подумал: за мной пришли. Выхожу: сняли кафельную плитку (которая как у Соболь в подъезде), ободрали стены и начали красить. Ого, думаю, ничего себе: из моей хрущевки стали делать дворец!
Закрыл дверь, стою один в коридоре, и такое чувство… как будто Путин правда меня читает. И сказал: я хочу войти в историю, как человек, который отремонтировал Печейкина.
И тут я понял: вот приведи меня сейчас к Путину, что я ему скажу? Как ведет себя интеллигенция на встречах с Путиным: он обводит глазами народных артистов, и едва их взгляды встречаются – они начинают хохотать. Краснеют, пыхтят и заливаются.
Потому что личный контакт, он сильней всего. Будь я президентом, я бы сделал так. Завтра омоновцы просто и тихо подходят к каждому:
– Ну ты чего такой? – очень спокойно, сняв маску.
– Чего – какой?.. – Сердце бьется, потому что все омоновцы красивые.
– Ну вот такой…
– Какой… такой…
И вот мы стоим, а остальным неудобно подслушивать, и все отходят.
– Вот вакцину тебе сделали, ремонт тебе делают…
– Я… поймите… дело в правах… человеческих…
– Ну, напиши об этом. Зачем ходить? Сегодня так холодно.
– Холодно.
И вот мы смотрим друг на друга, у него на носу блестит снежинка, у меня – слеза.
– Как я найду тебя?
– Я найду тебя сам.
– Оставь номер.
– 02.
Он уходит, его широкая спина исчезает среди других широких спин. Но его такая одна.
И я такой один.
Хороший дефицит
Главный провал этого года, конечно, российская вакцина «Спутник V».
И главная ошибка в том, что ее пиар не понимает души русского человека.
Короче, чтобы русский человек захотел товар, он должен встать в очередь. Если за товаром нет очереди – кому он нужен? Другое дело, если есть очередь: к айфону, поясу Богородицы. Вот это я понимаю!
А вакцина? Лежит, как старуха на пляже. Ну кому нужна такая вакцина?
Нужно было сделать вот что:
1. Создать искусственный дефицит: открывать запись по чуть-чуть;
2. Пустить слух, что вакцину сначала дадут депутатам;
