— Подойдите к решётке, — негромко, но твёрдо приказал маг.
Четыре, вначале нечёткие, фигуры показались из темноты, где Стефан их заметил благодаря зрению мага, но ему необходимо было видеть глаза допрашиваемых. Худые, с серыми лицами, одетые в одинаковые простые рубахи и штаны — заключённые настороженно смотрели на того, кто внезапно спустился к ним из внешнего мира.
Кто-то узнал мага и отпрянул назад, во тьму. Остальные ждали.
— Я не буду ничего вам обещать или вселять надежду, — прямо начал разговор Стефан. — Но я помню, кто и какую роль играл при Рюте Тарвите, очень хорошо помню, — он голосом выделил последние слова, показывая, что никогда не забудет о происходящем в крипте в течение тринадцати лет. — Но я могу поговорить с братом о смягчении наказания. Ваша вина меньше вины казнённых за преступления ревнителей лика.
— И что ты хочешь от нас, маг? — с долей иронии сказал кто-то. — Что могут знать подвальные крысы, два года не видевшие солнца?
Голос раздался со стороны другой камеры, где, вероятно, слышали разговор.
— Кто это сказал?!
Резко развернувшись на звук, Стефан заглянул вглубь тёмной ниши. В тишине слышалось только, как капает вода, и потрескивают факелы. Никто не вышел и не отозвался.
— Повторяю, — он вновь усилил голос и нахмурился — чужая ирония не тронула его, но игру необходимо вести до конца. — Кто это сказал? Я не привык разговаривать с пустотой.
Короткий шёпоток во тьме, и к решётке вышел мужчина лет сорока. В отличие от своих собратьев по заключению, он стоял прямо, расправив плечи. Выглядел заключённый не таким опустившимся и потрёпанным. Стефан подошёл ближе и прямо посмотрел в глаза заключённому.
Этого человека он помнил плохо, а значит участие в ритуалах тот, скорее всего, принимал редко, ничем напрямую плохим не выделился среди прочих жрецов и их помощников. До действа в крипте, когда жрецы полностью закрывались плащами, Стефан успевал рассмотреть и запомнить каждого. Да и в промежутках между сделкой, бывая у Тарвита, наблюдал за членами культа.
Взгляда мужчина не отвёл, чем сразу Стефану приглянулся. Было в нём какое-то внутреннее достоинство и стержень, а такое Фолганд ценил в людях. Мужчина держался, пытался сохранить себя и в условиях тюрьмы.
Одобрительно кивнув, Фолганд спросил:
— Как вы попали к Тарвиту?
— Какая разница, — человек не опускал глаз, устало пожал плечами. — Моя история не может быть интересна такому родовитому господину, как брат землевладельца.
Печальная ирония вновь померещилась Стефану в словах мужчины. Становилось всё интереснее.
— Ваша история может быть интересна дознавателю на следствии, которым я являюсь, — он ответил точно с такой же интонацией.
— Маг на следствии, — человек усмехнулся, но весьма доброжелательно. — Как причудливо. Хорошо, времени у меня много, почему бы не почесать языками. Всё развлечение.
К этому времени остальные заключённые разошлись по темным углам, потеряв интерес к разговору. Мало кого могли заинтересовать слова мага, который наверняка ненавидит бывших жрецов культа. Почти все из них знали, что Рют Тарвит делал с Фолгандом в крипте. Ничего хорошего нельзя ждать от сорокадневной жертвы, имеющей теперь власть над ними. Тем более, хорошего не жди от мага, этот точно жестоко отомстит.
Глава 12
Мужчина, вероятно, не разделял настроений своих сокамерников, поэтому спокойно начал рассказ, а Стефан подошёл совсем близко к решётке.
— Я жил в северных землях. У нас там немного иначе, чем в столице, хотя она сама ближе к холодным краям, или южнее. Дивный бог — сильнее…
— Про лики можете мне не рассказывать, — лицо Стефана дёрнулось, но он перевёл нечаянное движение в саркастическую ухмылку.
— Пожалуй да. Уж кто-кто, а вы знаете, — он ничуть не смутился. — На Севере нет разветвлённого культа, но есть много мелких групп, практикующих ритуалы. И попасть в такие сообщества легче лёгкого, достаточно быть членом определённой семьи. Мой отец привёл меня туда в пятнадцать лет.
— Какие ритуалы практиковались?
— О, ничего похожего на те, что известны вам.
Мужчина внимательно посмотрел на мага, ожидая новой реакции на упоминание исполнения сделки с Дивным богом, но на этот раз Стефан не дрогнул, ничем не выдал болезненность воспоминаний.
— Какие? — с нажимом повторил Фолганд.
— Только кровь животных. Других ритуалов я не видел, но я могу отвечать лишь за одну группу ревнителей лика. Мне не нравились эти собрания. Не по мне такое. Я обучился на зелейника. Аптекарь, по-вашему.
— Я знаю. Продолжайте.
— Семь лет назад переехал в столицу.
— Причина?
— Долго ухаживал за отцом, потом он умер. Меня ничего не держало там. Хотел сменить обстановку. Это правда. Не смотрите так, — мужчина криво, но откровенно, улыбнулся.
— Допустим, — Стефан не слишком верил в слова заключённого, но привык работать с теми фактами, что имел на руках. — Почему Тарвит?
— В столице я стал работать по профессии, попытался, но денег было мало. У себя в городке я пользовался успехом, а здесь слишком большая конкуренция. Жрецы сами нашли меня. У Тарвита хорошо поставлен сбор информации, был. Он знал, кто я. Знал про отца. Мне дали ссуду на аптеку. Лучше бы не брал этих денег.
— Дайте угадаю, — Стефан начинал понимать. — Тарвит сказал, что вы отработаете деньги, находясь в культе и выполняя его поручения.
— Вот и вы его хорошо знали.
— Лучше бы не знал, — ответ мага прозвучал эхом на реплику заключённого.
Эти двое отлично друг друга поняли, но у Фолганда остались вопросы.
— Только зачем Тарвиту аптекарь, если старый маг и я готовили настои не хуже?
— Я лучший зелейник северных земель, — с гордостью и достоинством ответил мужчина, потом с улыбкой добавил. — И подозреваю, что Рют Тарвит не слишком вам доверял.
— Это вероятно, — согласился маг. — Той зелёной дрянью, от которой сразу приходишь в себя и перестаёшь на время чувствовать боль, я обязан вам?
— Мой личный рецепт, — зелейник сиял от удовольствия.
Мозг Стефана раскладывал информацию на составляющие, снова соединял — привычная работа ума. Временно отложил часть фактов для осмысления. Главный ревнитель лика по природе являлся коллекционером. Он собирал не только безделушки, драгоценности и золото. Он коллекционировал людей. Как и Кукловод. С ликами Дивного бога у Рюта Тарвита оказалось больше общего, чем можно было подумать. Теперь они навсегда едины и наслаждаются обществом друг друга. Стефана передёрнуло от омерзения.
Мужчина с интересом наблюдал, как меняется лицо мага, понял, что вспомнил прошлое. На ритуале он присутствовал только однажды, в первый год жизни в столице. Невозможно забыть и спустя семь лет. Ритуалы на Севере показались детской игрой. Поражён был силой духа хрупкого юноши, что выстоял, истекая кровью на алтаре, под натиском ужасов из портала и боли. После с Тарвитом состоялся разговор, который навсегда закрыл дверь крипты для зелейника, чему тот был несказанно рад. Оставили работать на культ.
