Книга Бер и Берегиня - Вероника Пушилина

Хлопнула дверь, майор вернулся

— Варь, чайник кипит! — крикнул он, а я быстренько засунула игрушки в ворох одежды на полке в шкафу.

— Знаю! — крикнула в ответ, и вышла к нему.

— Чай? Кофе?

— Кофе, — улыбнулась я

— Баню затопил, Нину предупредил. Через часок будет готово. — он стоял спиной ко мне, наливая кофе. Подошла к нему, и, обняв за спину, провела ногтями по груди. Боже, какой запах. Мускус, мужской терпкий пот, и запах костра. Майор замер, и с громким стуком поставил чайник на стол. Руки скользнули под футболку, коснувшись упругого живота, покрытого короткими волосками, и, слава богу, без кубиков пресса. Нормальный такой, крепкий упругий живот, чуть покрытый легкий жирочком. Улыбнулась ему в спину."Все — таки не бреется!"

— Варвара, — предупреждающе рычит.

— Ммм- делаю вид, что не слышу, и продолжаю гладить волосики, чуть царапая кожу живота.

— Прекрати.

Я вытянула мешающую мне футболку из за пояса его джинс и задрала на широкие плечи. Вот это спина… Сглотнула накопившуюся слюну. Вся спина, от шеи и широких плеч до поясницы, была покрыта волосиками! Варька, ты сорвала джек-пот! Не удержалась, и потерлась носом между его лопаток, вдыхая аромат своего мужика. Не парня, не мальчика, не бойфренда, а имено мужика.

Майор застонал. А ты как думал, милый мой? В эту игру играют вдвоем.

— Варвар-р-ра, — прорычал он, оборачиваясь ко мне. Мой нос тут же уткнулся в густую поросль на крепкой, не перекаченной груди. В отметску прикусила сосок, вызвав глухое рычание сверху:

— Я грязный, потный, вонючий, Булочка…

Проигнорировала его замечание и стянула мешающую мне футболку, отбросив куда-то в угол кухни.

— Мне все равно, — ответила, гладя его плечи. Твердые ладони стиснули мою попу, а черные глаза полыхнули огнем. Демонстративно втянула носом воздух и сказала:

— Мой мужик.

И майор сорвался. С грохотом полетели на пол чашки с кофе, расплескивая содержимое, вазочка с сахаром. Усадил меня на край стола и стянул с меня водолазку вместе с бюстгалтером, обнажая грудь. Замер, пожирая черными глазами. И через секунду, словно голодный ребенок, присосался к левому соску, сжимая и покручивая между шершавыми пальцами правый. Застонала в голос, и, откинувшись назад, оперлась на руки, обняв ногами за каменный торс нависшего надо мной мужчину. Свел обе мои груди вместе, провел языком между сосками, прикусывая поочередно.

— Кирилл… — смотрю на мощную фигуру, склонившуюся надо мной. Не отрываясь от моей груди, пытается справиться с молнией моих джинс, но психует и просто вырывает замок с корнем.

— Зверь, — стону ему в затылок.

— Зверь, — соглашается он, и смотрит мне в глаза. — Варь, есть еще шанс остановиться, если, — голос вибрирует от напряжения- Если ты не хочешь.

— Коновалов, ты дурак. Если ты сейчас остановишься, то я тебя кастрирую!

Улыбается безумной широкой улыбкой и стаскивает мои безнадежно испорченные джинсы, оставляя в одних трусиках. Жадно окидывает взглядом.

— Я тебя съем! — глухо рычит, падая на колени и гладя грубыми ладонями нежную кожу моих бедер. По коже снова бегут толпы мурашек. Жадно впивается поцелуем во внутреннюю поверхность бедра, чуть прикусывая нежную кожицу. А потом я слышу треск ткани рвущихся трусиков, и горячее, обжигающие губы касаются бесовестно текущей плоти. Впивается в нее, как безумный, лаская языком, зубами, терзая губами, проникает языком настолько глубоко, насколько может. А я лежу, с бесстыдно закинуто ногой на широкое мужское плечо, и ловлю дикий кайф от происходящего. К требовательным и жадным губам вдруг добавляется палец, сначала один, потом второй, заставляя заходиться в экстазе и двигать бедрами навстречу. Хватает пары минут, чтобы довести меня до оргазма. Бьюсь в кайфе на его пальцах, как пойманная на крючок рыба, а Кирилл продолжает оглаживать меня пальцами изнутри, продлевая мои судороги. А потом, демонстративно так, с влажным пошлым звуком, вынимает их и, глядя в глаза, облизывает.

— Говорил же, что съем, — и нагло улыбается, глядя сверху вниз.

— Майор, ты..

— Козел? — улыбается еще шире.

— Козел, — соглашаюсь я и напоминаю, — Мы еще не закончили.

— Я знаю, — тянет за руки и ведет в спальню, — Стол не выдержит моей туши.

В спальне без разговорв бросает на кровать.

— Помнишь?

— Что? — чего я там еще, блин, должна помнить??

— Попроси, — улыбается нагло, — И я твой. Но обратно пути не будет.

— Ссука, — шиплю я, — Прошу вас, Кирилл Егорович, трахните уже меня, а не мой мозг!

— Странная формулировка, но принимается, — начинает не торопясь расстегивать джинсы, словно давая мне время рассмотреть его. И я этим пользуюсь. Широкая грудь, мощный торс, бедра, такие же, как и весь он, мощные и крепкие, обтянуты серыми трусами-боксерами, длинные волосатые ноги. Рассматриваю внимательно, словно фотографируя каждый сантиметр своего мужчины. Мой мужик. Только мой. Моя верхняя губа дергается в предвкушении, язык скользит по пересохшим губам.

— Иди сюда, — шепчу, и не узнаю своего голоса. Хриплый, будто чужой.

Делает шаг к кровати. Хватаю за резинку трусов и тяну на себя. Не падает рядом, крепко стоит на ногах. Даже в такой ситуации старается конролировать себя.

Рычу от злости и возбуждения. Вижу уже знакомый блеск в черных глазах.

— А, бля, ты заебал уже! — почти кричу, и становлюсь на четвереньки на кровати. Стаскиваю с него трусы. С мужиком мне однозначно повезло. Ровный, с красивой головкой, и длиной с мою ладонь. Замираю и медленно провожу языком по самому кончику, слизывая густую вязкую каплю, срывая хриплый. громкий стон.

— Мишка, мишка, я тебя съем. — мурлычу от удовольствия. Пальцы Кирилла впиваются в мои волосы. Поняв тонкий намек, погружаю целиком в ротик, проводя языком по всей длине. Майор не стонет, а уже рычит. Сжимаю в ладони тугие яйца. Пара глубоких движений, и вкусная струя бьет мне в горло, заставляя закашляться. Громкиий полустон-полурык ласкает слух. Ноги майора подкашиваются. и падает рядом на живот, утыкаясь лицом в подушку.

— Прости, — бурчит глухо.

— За что? — удивляюсь я.

— За то, что быстро.

— Кирилл, ты..

— Дурак?

— Дурак, — глажу по широкой спине.

— Надо было передернуть перед..

— Только в моем присутствии, понял? — улыбаюсь я, почесывая медведя между лопаток.

— В смысле? — отрывается от подушки, смотрит удивленно.

— Без смысла, — фыркаю я. — Ни капли мимо, все мое.

Расплывается в широченной улыбке, сгробастывает в объятия и укладывает на грудь.

— Ты правда меня не боишься?

— Нет. Ты мой. Пусть другие тебя боятся, — глажу его по груди, вычерчивая пальцем замысловатые узоры по волоскам.

6.1. Кирилл Коновалов.

Вечером, после бани, лежал на кровати и переваривал сегодняшний день. Жизнь встала с ног на голову. И это,