Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 21
мужчину во время минета. Снизу вверх, как на господина.
Полунапряжённый член в штанах снова даёт о себе знать ноющей болью. Это природа.
— Официант, — киваю в сторону и молча наблюдаю, как на столе появляются разнообразные блюда, а в центр стола устанавливают подставку с подогревом для мясного ассорти.
Кира недвусмысленно облизывает губы.
Совсем распоясалась.
До того, как связать свою жизнь с Николь Рождественской, мне нравилось играть в подобные игры. Флирт, сдобренный осознанием, что этой ночью всё случится.
Подобные игры с женой — табу.
Не потому, что Николь Мансурова против. Я вообще не спрашивал её мнение на этот счёт. Уверен, она бы сгорела от стыда в эту же секунду. О сексе мы не разговариваем и вообще, всё, что было ночью — остаётся ночью.
Были разные периоды в нашей супружеской спальне.
После свадьбы Липучка, не зная всей правды, льнула ко мне, как зелёный лист к яркому солнцу. Готова была сожрать. Чисто по-мужски это было интересно. Потом была беременность и первый год родительства. Честно, первое время было не до секса, а потом я пришёл к ней в спальню сам, а Николь отозвалась, но с неохотой, что ли.
Как правило, пик сексуальной жизни выдаётся на ежегодный отпуск, который мы семьёй проводим в Европе. Появляется какой-то огонёк.
В остальном, наверное, всё как обычно — когда бываю груб, Николь становится менее нежной и совсем не проявляет инициативу, когда стараюсь сдерживаться — пытается быть ласковой девочкой. Но кончает всегда феерично… На пятерку, как настоящая отличница и медалистка.
— Не совсем понимаю перемен в твоём настроении, Кира, — произношу, кивая официанту и провожая взглядом его спину.
Она откидывает голову, предоставляя зрительный доступ к своей шее и звонко смеётся.
— Давай выпьем, Тигран Рустамович. Мне очень повезло с руководителем. Ты бесконечно мудрый. Талантливый бизнесмен. — Понижает голос. — Чертовски красивый мужчина с добрым сердцем.
— С добрым сердцем? — приподнимаю бровь.
Уголки подведенных яркой помадой губ дрожат.
— Ну да, — кивает Кира и делает глоток шампанского, оставляя след на бокале. — Надо Йосе рассказать. Ты сегодня его уделал.
— Значит, было за что, — пожимаю плечами и тяжело вздыхаю.
В ресторане практически нет людей. Потому что все успели добраться до своих семей и отмечают по-человечески. Может, они заслужили, а я нет?..
— Почему ты такой? Я ведь видела тебя ещё лет десять назад, когда мы иногда сталкивались в одной компании, помнишь?
— Помню.
— Тогда ты был другим.
Понимаю, что она ожидает мой вопрос «каким?», но намеренно молчу.
Миллер, Миллер. Теряешь хватку. Используешь заезженные методы соблазнения. Комплимент, воспоминание о прошлом и уловка, чтобы заинтересовать.
— Ты считаешь меня красивой? — Кира меняет тактику, отклоняясь на спинку стула. Подозрительно сужает глаза.
— Я считаю тебя умной. Для финдира это важнее.
— И всё же, Мансуров? — настаивает.
Внимательно осматриваю глухое облегающее платье изумрудного цвета.
— Ты красивая женщина. Думаю, тебе известно, — пододвигаю к себе тарелку и хватаю салфетку, в которую аккуратно завернуты чистые приборы. — Но это не имеет значения…
— Почему…
Мой телефон в кармане взрывается знакомой мелодией.
— Прости, — поднимаюсь с места и кидаю салфетку на стол.
Выходя в холодный тамбур, отвечаю на звонок.
— Как вы? — спрашиваю взволнованно.
Наш дом — полностью безопасен, проверено лично мной, но мало ли что?.. Ника слишком доверчивая, к нам пару раз мошенники заглядывали, она всех чаем отпаивает и пирогами угощает.
Бедовая, говорю же.
— Ненавижу тебя, — ревёт жена в трубку, а я словно в стену на полном ходу врезаюсь.
Сжимаю мобильный так, что он вот-вот треснет. Я и сам себя порой ненавижу.
— Ты зря накручиваешь, с Кирой у меня ничего не было.
— Да хоть десять раз с ней… потрахайся. Мне… теперь всё равно, понял?
— Что случилось?
— Я бабушке звонила.
В груди зарождается ком из старых сомнений и страхов, но я стараюсь сделать голос как можно безразличнее:
— Произошло недоразумение, и она тоже забыла поздравить тебя? Бывает…
— Нет, — взвизгивает Ника. — Она. Мне. Всё. Рассказала.
— Что? — по позвоночнику проносятся заряженные снаряды, а в груди стягиваются невидимые канаты, которые столько лет ждали своей очереди.
— Ты никуда не уезжал тогда, — всхлипывает громко. — Ты вообще больше не собирался со мной встречаться. Никогда.
— Чё за бред? — мотаю головой.
Когда много лет подряд врёшь, сам начинаешь верить и потихоньку забывать как всё было. Хаотично кружу взглядом по наряженной ёлке на улице и пытаюсь подобрать слова…
— Тебя заставили, Тигран. Ты никогда и не планировал на мне жениться, — ревёт в трубку Николь. — Вы все были в сговоре, одна я мечтательная дура!
Молча впечатываю кулак в стену.
Су-ка.
Проклятая старуха. Всё выболтала. Лучшего момента не нашла?.. С рождения выращивала в малыхе веру в новогоднее чудо, и сама же его втоптала в грязь никому не нужной правдой.
— Что ты молчишь? Почему ты всё время молчишь? Или кричишь, или бесишься… — осекается. — Хотя нет… Не отвечай, не надо. Теперь я всё поняла, ты так себя ведёшь, потому что ни капельки меня не любишь. Мне даже немного жаль тебя, столько лет терпел.
— Никого я не терпел, — отвечаю мрачно и устало потираю висок. — Ты реально думаешь, что я стал бы это делать? Если бы я не хотел, я бы на тебе женился, — вру напропалую, потому что самому мерзко.
Мерзко оттого, что она сейчас чувствует…
— Успокойся, — специально говорю построже, чтобы послушалась. Обычно на неё это действует. — Я завтра приеду, и мы обо всём поговорим.
— Я не буду успокаиваться. Пошёл ты в… — взвизгивает Липучка.
Вау. Она так умеет вообще?
— Это ничего не меняет, малыш, — продолжаю монотонно. — Ты моя жена, а я твой муж. У нас сын. Ты о нём подумала?..
— Чёрта с два, Мансуров, — цедит Ника быстро дыша. — С этого момента ты мне никто. Можешь трахаться со своей финансовой Кирой сколько угодно.
— Я сказал тебе. Это ничего не меняет.
— Это всё меняет, Тигран. Я от тебя ухожу.
Глава 7.1. Около полуночи…
Все еще на эмоциях от последнего разговора с Тиграном спускаюсь по лестнице, вбивая каблуки в ударопрочный ламинат. Буду рада, если останутся дыры.
Эмоции бьют фонтаном и рвут на части.
Так хочется кому-то обо всем рассказать, поделиться чувствами. Но я лишь натягиваю улыбку на лицо как профессиональная актриса и, пытаясь как-то унять раздирающую меня истерику, зло раскидываю тарелки на праздничный стол топорными движениями. Мышцы забились, обходить стол тяжко, а тело бьет тряска.
— У тебя все хорошо, Николь? Ты спустилась в совсем другом настроении.
Не замечаю, как Гордей берет мою ладонь, раскрывает ее. Вырывать руку кажется мне
Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 21
