Книга Претендент - Ирма Грушевицкая

Она посмотрела на него всего один раз. Стоя на крыльце своего коттеджа, уже открыв дверь, Элис помедлила перед тем, как войти. Обернулась — не вполоборота, не скрываясь, а как обычно поворачиваются к провожающему, чтобы сказать спасибо.

Так и сказала:

— Спасибо.

И больше ничего. Даже спокойной ночи не пожелала и по имени не назвала. Поблагодарила, вошла в дом и закрыла за собой дверь.

Ник так и решил: не будет он форсировать события. Не помнит его, так не помнит. Подумает ещё, что навязывается. Хватило ему выражения её лица, когда он вышел к ней с Мэри. Та хоть обрадовалась, проявила любезность, позволив проводить, а эта всю дорогу молчала, только спину сверлила взглядом — Ник чувствовал. Не удержался и сделал то же самое, когда провожал: гипнотизировал спину в серой спортивной кофте, натянутой прямо на нарядное платье. Специально спустил взгляд на ноги, улыбнулся, заметив спортивные тапочки. Какая девушка позволит себе так расхаживать? Только та, кому плевать на чужое мнение.

Ник весь вечер наблюдал за Элис и ловил каждый обращённый на неё взгляд. Возможно, и он так смотрел при первой встрече: сначала оценивающе, потом заинтересовано, ну а после — от неё и правда невозможно было оторвать глаз.

Она изменилась: уже не девушка, но молодая женщина, красивая той красотой, которую необходимо рассмотреть. Не пятна цвета как у Кинкейда, от которых рябит в глазах, а триптихи Босха, каждый фрагмент из которых надо изучать чуть ли не под лупой, но одного взгляда достаточно, чтобы понять, что перед тобой — шедевр. Мать любила живопись, во всех поездках таскала их с Лиамом по музеям, и Ник, хоть и сопротивлялся этому в детстве, сейчас понимал, что благодаря тем длинным часам, проведённым в тускло освещённых картинных галереях, многому научился. И главное — видеть прекрасное там, где другие пройдут мимо. Потому он и заметил Элис в тот вечер пять лет назад.

А сейчас её заметили все, и это ему не понравилось. И взъелся он на неё именно за это, а лгать себе самое паршивое дело.

Внешне её итальянский темперамент был не слишком заметен, но он помнил, что скрывается за этой сдержанностью. Не наносной, нет — вполне сознательной, а от того не менее притягательной. Женщина-загадка, но в то же время вполне себе живая. Ник был вынужден признать, что его задела холодность Элис, но играть в отставленного любовника он не собирался. Куда интереснее завоевать её снова. Именно эту Элис — сегодняшнюю.

Как шафер жениха он был представлен почти всем гостям. В том числе, невысокому коренастому итальянцу с густой седой шевелюрой — отцу Элис. Они виделись на последней репетиции, но руки пожали только сегодня. Пожилой мужчина выглядел крайне довольным собой и гордым, будто сегодня действительно выдавал замуж дочь.

Странная семейка.

Такую же гордость за Мэри демонстрировал рыжеватый ирландец по имени Ронан. Он прилип к Нику как банный лист, сразу определив в нём земляка.

На троих с отцом Элис они выпили несколько стопок виски. Ник развлекал стариков историями из последней поездки на родину предков, где умудрился загреметь в больницу с подозрением на аппендицит.

Виски, кстати, к праздничному столу поставлял Шон — владелец паба «У Пиппина», и, памятуя утреннее похмелье, Ник порции половинил. И всё равно, голову пришлось проветривать.

Потом он пил с Теем и парнем, который вроде как был старшим братом Элис. Ник не запомнил. Позже к ним присоединился Крис и Уилл Джордан — Мэтт как-то знакомил их в Сан-Франциско. Тоже, кстати, женится скоро. Сговорились все, что ли?

Они засели в баре на первом этаже главного здания, будто весь вечер только и ждали, чтобы отделаться от свадебной суеты и спокойно выпить. В какой-то момент он понял, что повторение сегодняшнего утра не за горами, и решил проветриться.

Допроветрился.

На самом деле, Ник почти протрезвел. Мэтта, вот, поддел беззлобно, что редкость. Может, конечно, присутствие Мэри сказалось, но дёргать друга не хотелось. И эта фраза: «я ей всё рассказала». Интересно, что это — «всё», что лучшая подруга ещё не знает? И он не знает, хотя Мэтт называет его лучшим другом. Или не настолько он лучший, раз ему «всё» не рассказывают.

Нет, не протрезвел он — хрень какая-то в голову лезет.

Достав пачку сигарет, Ник тяжело опустился на верхнюю ступеньку крыльца дома Элис, прикурил и медленно затянулся. Пять минут погоды не сделают. Туман в голове вряд ли прочистится, но, похоже, мучиться ему завтра от ещё большего похмелья.

Мысль возникла неожиданно, и как бы ему ни хотелось, Ник всё никак не мог от неё отделаться: если Элис сейчас выйдет и прогонит его — знакомство он возобновлять не будет. Не знакомы — ну и хрен с ней. А вот если не выйдет, то можно попробовать. Ник даже время специально засёк — досидит до полуночи. Как раз на пару затяжек.

Дверь за его спиной открылась, когда он докуривал третью сигарету.