«Аннабелла».
Он прошептал это слово — название клуба, где работала Джина, где работали почти все его «дамы».
Я не делал этого, Господи, я этого не делал… Аннабелла…
Она поспешила в кухню и автоматически достала с полки кофеварку. Ведь было утро.
Я не спала, напомнила она себе. Энн была взвинчена до предела, ей не нужен был кофе, ей нужен был глоток вина.
Она достала из холодильника бутылку шабли, не стала утруждать себя хождением за изящным винным бокалом, а взяла простой стакан для воды, налила в него вина и вышла на балкон.
Я не делал этого, Господи, я этого не делал… Аннабелла…
— Я этого не делал, Аннабелла, — вслух выдохнула она. — Черт бы тебя побрал, Джон, — уже громче произнесла она, — почему ты не сказал мне хотя бы что-нибудь еще? Например, имя того, кто на тебя напал!
Она отпила большой глоток вина, потом, посмотрев через стекло стакана на узкую улочку внизу, увидела машину, припаркованную на другой стороне. Опершись на машину, стоял и смотрел на балкон Энн мужчина.
Не какой-то мужчина.
Тот самый.
Коп. Орлиный Глаз. Лейтенант Как-там-его.
Все ее тело обдала горячая волна, у нее перехватило дыхание. Она попыталась убедить себя в том, что этот человек не враг. Он — полицейский. Хороший парень.
Чушь! Он охотится за Джоном и не допускает мысли о его невиновности.
— Доброе утро, миссис Марсел, — крикнул снизу мужчина.
— Офицер, — она дала понять, что узнала его.
— Лейтенант, — вежливо напомнил он.
— Лейтенант.
Он улыбался. Хотя было раннее утро, его серые глаза скрывали солнцезащитные очки. Мужчина поднял руку и указал на стакан вина, который она держала в руке.
— Необычный утренний кофе. Даже для Нового Орлеана.
Она не считала себя обязанной объяснять ему столь нетрадиционный выбор утреннего напитка. Но вдруг ощутила, что щеки покраснели, и к своему ужасу услышала, что объясняет:
— Я не спала этой ночью, лейтенант, она была так ужасна.
— Ищете забвения на дне стакана, а?
— Вы могли бы оказать услугу толпе, которой вы служите, сделав нечто в том же роде, лейтенант.
Его губы искривила полуулыбка.
А он может быть очень красивым, заметила Энн. И раздраженно добавила про себя — и очень опасным, вероятно. Для Джона.
Коп был подозрителен. И не скрывал, что подозревает Джона.
Но подозревал ли он, что и она от него что-то скрывает? Зачем он припарковал машину напротив ее дома и наблюдал за ней?
— Я оказал бы услугу толпе… — повторил он, задрав голову и глядя на Энн. — Означает ли это, что вы приглашаете меня выпить? — Его улыбка сделалась шире.
Она не ответила.
— Лейтенант, что вы делаете там, внизу, и почему глазеете на мои окна?
Он пожал плечами:
— Просто хотел убедиться, что с вами все в порядке.
— Понимаю. Значит, вы здесь в целях моей безопасности?
— Что-то вроде того, — ответил он, повернувшись к ней спиной и глядя на восходящее солнце. — Нет, честно признаться, я здесь потому, что моя машина сама привезла меня сюда, миссис Марсел. После того как сделала остановку у того места, где нашли Джину.
— Джину?
— Мисс Лаво. Женщину, которую убили сегодня ночью.
— Ах, вот оно что, — сказала Энн. Она с трудом сглотнула. У нее не было пока времени подумать о том, что была убита девушка. Джина Лаво. Она знала это имя. Джон не закончил ее портрет, он продолжал над ним работать и несколько раз говорил с ней о Джине. «Ты должна с ней познакомиться, Энни. Она потрясающая девушка. Я хочу сказать, что при иных обстоятельствах с такой девушкой никогда не встретился бы. Такова странная природа нашего общества. Оно поделено на сегменты. И каждый пребывает в своем уголке. Добропорядочные люди, порочные люди. Чистые — нечистые. Но на самом деле, в самой сущности, мы все одинаковы. Ты познакомишься с ней, ради меня, хорошо?» — попросил он, и, разумеется, она согласилась.
Теперь она уже никогда не познакомится с Джиной.
Коп продолжал стоять, уставившись на нее. Он по-прежнему был в темных очках, но она знала, как сверкают за этими темными стеклами его глаза. Ах, эти серо-стальные, всепонимающие, слишком проницательные глаза. Энн отступила в глубь комнаты:
— Простите, лейтенант, я очень устала. Если позволите, пойду посплю.
— Конечно.
— А вы так и будете глазеть на мои окна?
— Вроде того.
Энн вошла было в дом, но потом обернулась:
— Вы ждете девяти часов, чтобы начать действовать? Отправитесь к окружному прокурору за ордером на обыск моей квартиры?
Он улыбнулся:
— Колесо правосудия может вращаться медленно, миссис Марсел, однако, согласитесь, у меня есть для этого основания.
— Но полиция провела здесь полночи.
— Догадываюсь. Эксперты должны были собрать улики.
Энн мрачно сжала губы.
— Спокойной ночи, лейтенант, — сказала она еще раз.
— Желаю хорошо выспаться.
Энн устала. Так устала, что ощутила, как вино горячей волной течет по всему телу. И только этим можно было объяснить то, что она сделала в следующий момент.
Узнай, врага своего. Посмотри ему прямо в лицо, — сказала она себе, продолжая смотреть на мужчину, стоявшего под балконом.
— Если вы хотите осмотреть дом, лейтенант, поднимайтесь. Выпейте утренний стакан вина.
Он удивленно поднял бровь:
— Вы действительно приглашаете меня, миссис Марсел?
Она сошла с ума. Он ведь определенно враг и скорее всего думает, что она укрывает орудие убийства под подолом.
— Да, лейтенант, я приглашаю вас.
Идиотка! — обругала она себя.
Он колебался всего какую-то секунду. Его орлиные глаза по-прежнему скрывались за темными стеклами. Потом он пожал плечами, губы снова искривила нейтральная полуулыбка, и он зашагал к подъезду.
Энн неотрывно следила за тем, как он идет к дому, и ее охватывала паника. На кой черт она это делает? Замерев, она прислушалась: вот хлопнула входная дверь, вот он поднимается по лестнице. Потом послышался его низкий, чуть хрипловатый голос с красивыми модуляциями и легким местным акцентом: он разговаривал с постовым у нее под дверью, чуть-чуть растягивая слова.
Потом постучал.
Господи, она делает большую ошибку! Нужно сказать ему, чтобы он уходил, что она передумала, пробормотать что-нибудь насчет того, что она не станет разговаривать с ним без адвоката.
