class="p1">Не давая Диме опомниться, я выбираюсь из его объятий и забегаю в подъезд. Быстрее, пока не передумала!
Глава 12
Это что сейчас было? Я слышал, что бывают сумасшедшие девушки, но в реальности еще не встречал НАСТОЛЬКО странных.
Нет, мне не могло показаться. Ника точно подкатывала ко мне — и ей это, черт возьми, удалось. Голова чуть не взорвалась, когда она коснулась моей груди там, посреди урока. Может, не нужно было оттягивать момент, стоило прямо там ее и поцеловать? Пусть даже без продолжения — просто… из злости, что ли. Чтобы знала, что не стоит дразнить мужчину — он может и сдаться под напором.
Тем более я не собирался сопротивляться, просто хотел оттянуть момент до окончания занятий. Потом позвал бы ее в ресторан, или еще куда, и дальше по стандартной схеме — вдруг бы что и вышло. Обычно выходит. Но в этот раз не сдержался — да и с чего я вообще должен был сдерживаться? Она столько раз намекнула мне, что не против перейти от вождения к чему-то поинтересней, что других вариантов и быть не могло.
Черт!
Со злости пинаю брошенную кем-то пустую банку из-под пива и возвращаюсь за руль. Газ в пол, музыку на всю — и полетели, подальше от Ники с раздвоением личности, или что там у нее не так!
Езда по городу всегда помогает мне расслабиться. Есть даже излюбленный маршрут: вдоль набережной, где практически нет светофоров, а по вечерам все настолько спешат домой, что не боятся чуть превысить обычные 60 км/ч.
Ветер, влетающий в открытое окно, и басы, долбящие из мощного сабвуфера, помогают отвлечься. Ладно, всякое бывает. Нарвался на сумасшедшую. На невероятно соблазнительную сумасшедшую.
На ходу поворачиваю зеркало заднего вида, чтобы поправить волосы. И что ей не понравилось? От скромности я точно не умру, но ведь правда: прекрасно понимаю, как на меня реагируют девушки. Обычно, конечно, они действуют куда осторожней, без таких прямых намеков. Но от невнимания со стороны женского пола не страдаю. Обычно я выбираю, а не меня… отшивают. Да так тупо!
На эмоциях ударил по рулю, и тот с обидой просигналил. Водитель впереди подумал, что это ему — мигнул задниками, мол, «че надо». Ничего, братан, это не к тебе относится, а тем гениям, который засовывал девушкам в головы нечто, что они называют логикой.
Музыку прерывает телефонный звонок. На мгновение допускаю, что это звонит Ника — извиниться, объясниться. Нет, разумеется, не она. Злюсь на себя за это странное желание ее услышать. Бред!
Вдыхаю и выдыхаю, прежде чем ответить.
— Да, Андрей, — говорю, стоя на светофоре и прижимая плечом смартфон к уху.
— Ты же говорил, у тебя вечером занятие. Не приедешь на полигон?
— Не, покатались в городе.
— А предупредить было сложно, да? — звучит язвительный голос.
Да, мой косяк. Совсем с этой чокнутой забыл, что Андрюха меня ждет.
— Ладно, бог с тобой. Заедешь помочь? В Тойоте свистит что-то, не хочу до мастерской гнать.
— Не вопрос. Буду через двадцать минут, — отвечаю я. Обычным ходом до полигона куда дольше, но я знаю места, где нет радаров — можно и превысить скорость. Андрей тоже знает, что я знаю, и тяжело вздыхает.
— Не гони сильно.
— Окей. Давай, я поехал.
Откладываю телефон и включаю замолчавшую музыку.
Андрей мне как отец. Вернее, в какой-то момент даже заменил его — когда мне было шестнадцать, отца не стало. Я умирал от горя и осознания, что больше рядом не будет никого настолько же близкого, но ошибался.
Он подобрал меня, как брошенного котенка. Буквально нашел на улице, когда я с пацанами скручивал колеса — не на продажу даже, просто ради интереса, на спор. Мы с ними спорили каждый раз, сработает ли сигнализация, успеем ли мы убежать, когда придет хозяин авто. Однажды не уследили, и он пришел — поймал меня, шестнадцатилетнего лба, за ухо и утащил на откровенный разговор, пока мои дружки сбежали.
Откровенного разговора тогда не получилось. Я ерепенился и дерзил, но Андрей все-таки смог как-то уловить мой интерес к машинам. Предложил как-нибудь заглянуть к нему в салон, «осмотреться». При условии, что я ничего не стащу и не буду скручивать колеса у ремонтируемых тачек. Я действительно пришел. Андрей научил меня заряжать сдохшие аккумуляторы, находить пробоины в шинах. Потом — разбираться в электронике. Благодаря ему я теперь могу разобрать и собрать несколько марок машин даже без инструкции, так хорошо он меня выдрессировал. А потом он решил открыть школу экстремального вождения… К тому моменту мы были уже не просто наставником и учителем, но настоящими друзьями. Он и мою красную «Мазду» помог раздобыть, несмотря на то, что денег у меня на тот момент было не очень много.
До сих пор не знаю, почему он так в меня вцепился. Может, увидел какой-то горящий взгляд в сторону автомобилей, может, просто хотел направить на путь истинный заблудшего потерянного паренька. В любом случае теперь я за него убить готов.
За воспоминаниями незаметно добираюсь до полигона. Андрюха уже навис над «Хайлюксом» с раскрытым капотом. Это его состояние я называю «медитировать на двигатель». Может часами стоять и смотреть на него, не приступая к работе, а потом вдруг берется — и за каких-то полчаса находит поломку.
— А, уже доехал? — Он встречает меня прищуренным взглядом. Недоволен, что я приехал так быстро. В его уже чуть постаревших глазах, окруженных ранними морщинками, искреннее беспокойство. — Чего это ты решил погонять в городе?
— Просто, — буркнул в ответ. Но он не отстает:
— С той девушкой? Вы же как раз на сегодня договаривались?
— Да, блин! — не сдерживаюсь и все-таки пинаю колесо «Хайлюкса». Потом, будто успокаивая, кладу руку на кузов. Прости, малышка, ты тут не при чем. — Она больше не будет заниматься.
— Почему?
— Потому что ей башку лечить надо. Ну скажи, в чем я неправ?
Я без утайки рассказываю Андрею все. Впрочем, стесняться тут нечего — он, заменяя мне отца, учил обращению с девушками и объяснял всё, когда очередная моя подружка выдавала какой-нибудь бред. Но после пересказа сегодняшних событий даже Андрей развел руками.
— Что-то не сходится. Уверен, что тебе не показались ее намеки?
— Уверен! Как может показаться, когда тебе такое фото присылают? — Я сначала тянусь за телефоном, чтобы продемонстрировать Нику в форме грид-герл, но передумываю. Какой бы странной она ни была, но фото это предназначалось только мне. — Короче, поверь на слово, там никакой двусмысленности.
