последнее: мы должны знать пароль на каждый день при входе в расположение гарнизона и при выходе из него. Вот на первый случай и всё.
Лазарев четко повторил задачу, словно уже совершил этот невероятно сложный, рискованный путь.
– Ну а дальше что? – удивился Лазарев. – Ведь будто все на полуслове оборвалось.
– А дальше… жди указаний. Всё – через тайник».
Вас ничего не смущает? Правильно, очень уж зыбкая легенда, которая могла рухнуть при первой же тщательной проверке со стороны немцев. А такая проверка была вполне ожидаемой – ведь Лазарев шёл устраиваться в шпионскую школу. Но и это ещё не всё.
В книге об этом не написано, но вот в официальном рапорте Пяткина говорится, что чётко был установлен срок задания: «вместе с эвакуацией из Пскова до 1 января 1944 года». А отъезд Лазарева из Пскова состоялся только 25 октября 1943 года…
Даже неспециалисту видно, что для его исполнения требуется куда как более длительное время, а не два месяца! Между тем за столь короткий срок и с такой весьма слабой партизанской легендой Лазарев мог внедриться в лучшем случае в какую-нибудь деревенскую полицию, а вовсе не на сверхсекретный немецкий объект, который, как мы уже убедились, очень строго охранялся и куда попасть стороннему человеку очень и очень сложно!
Кроме того, надо учитывать и эстонский фактор. Да, жили под Изборском в основном русские люди, но советскими гражданами они стали только за год до войны, а многие из них – по понятным причинам – относились к советской власти весьма прохладно и нередко сотрудничали с СД по поимке партизан и подпольщиков. Наверняка таковым был и хозяин хутора, работать на которого поначалу предстояло Лазареву. Кстати, именно по причине лояльности местного населения немцы и расположили свою разведшколу в этих местах…
В общем, должен был пройти весьма немалый срок, прежде чем Лазарев сможет завоевать полное доверие и приступить к выполнению задания.
Неужели Пяткин не понимал, с чем имеет дело?!
Вряд ли – мы уже убедились в его опытности и профессионализме. Отсюда вывод – Пяткин почти был уверен в успехе проникновения Лазарева. Наверное, потому что Лазарев уходил туда, где его уже хорошо знали!
В этой связи нелишне вспомнить сюжет фильма «Проверка на дорогах» – киношного Лазарева партизаны для верного налёта на железнодорожную станцию направили именно туда, откуда он к ним пришёл, то есть в охрану станции. Партизаны воспользовались тем, что перебежчик ещё числился у немцев в отпуске, потому и провели операцию по его быстрому обратному возвращению. А ведь Пяткин был консультантом фильма и потому вполне мог намекнуть режиссёру Алексею Герману о реальном ходе проведения операции «С Новым годом!».
Словом, Лазарев из фильма ушёл на железную дорогу. А вот настоящий…
Чтобы выстроить наиболее вероятную версию, надо указать на один важный факт. Вокруг Пскова во время оккупации располагались не просто власовские подразделения (из одного из них, как мы помним, и пришёл Лазарев к партизанам). Это были части так называемого «1-го гвардейского батальона РОА», чей штаб расположился в деревне Стремутка. Ранее люди из этого батальона служили в полку СС «Дружина» – том самом, где подвизались активисты созданного «Цеппелином» «Боевого союза русских националистов».
Неудивительно поэтому, что и сам «гвардейский батальон» находился у «Цеппелин-Норд» в прямом подчинении. Уже упоминавшийся выше офицер этого батальона Леонид Самутин после войны вспоминал, что среди личного состава активно работала разведка СД в лице Хорвата-Подлесского, вербовавшего людей в некую разведшколу – сегодня мы знаем, что это была школа в Печках. Поэтому не исключено, что ещё до своего побега к партизанам Лазарев, находясь в рядах этого батальона, на предмет вербовки в разведшколу вполне мог общаться либо с Хорватом, либо с Гурьяновым. И видимо, от Александра Пяткин потом и узнал как об этих сотрудниках СД, так и о самой школе.
Кстати, в архивной справке УФСБ по городу Санкт-Петербургу и Ленинградской области, которая имеется в моём распоряжении, об операции в Печках говорится следующее:
«В сентябре 1943 г. на сторону партизан из гарнизона села Межничек перешли 32 солдата РОА. В ходе допросов от них были получены данные о том, что в Эстонии в местечке Печки (на 14 км юго-западнее Пскова) размещается школа при команде “Цет-Норд”, которая готовит разведчиков и радистов, засылаемых в северные области СССР».
А ведь мы уже знаем, что именно с этой группой власовцев и пришёл Лазарев к партизанам. Значит, моё предположение верно – скорее всего, именно он и стал источником информации о Печках. Почему же сам Пяткин не отразил этого обстоятельства ни в своём рапорте, ни в книге, почему он поведал о сомнительной легенде о «дезертире из хутора», мы поговорим чуть ниже. А пока попытаемся выстроить ту настоящую легенду, с которой Лазарев ушёл к немцам…
Поскольку времени с момента перехода Лазарева к партизанам прошло ещё очень мало, начальник особого отдела, видимо, и решил провести дерзкую операцию по внедрению и по захвату руководства школы. Легенда могла быть примерно такой. Да, власовский отряд, где служил Лазарев, действительно перешёл к партизанам. Но Лазарев остался «верным власовской идее», во время перехода ему удалось скрыться, он даже одно время прятался от партизан в какой-нибудь глухой деревне, а потом сумел уйти к своим, в «Цеппелин».
Легенда эта могла подкрепляться тем обстоятельством, что побеги к партизанам в «гвардейском батальоне», по данным историков, приняли во второй половине 1943 года характер настоящей эпидемии. В лес уходили как одиночные бойцы, так и целые подразделения. Немцы порой даже толком не знали, кто именно от них ушёл, а кто остался. Так что сыграть на этом бардаке вполне было можно.
Если это так, то получается, что Лазарев от партизан реально уходил к своим прежним знакомым из СД. И расчёт оказался верным – эти знакомые не только сразу же подтвердили его личность, но и приняли в охрану школы и даже – за верность фюреру и генералу Власову – сделали Лазарева ротным командиром…
А может, Лазарев вообще был завербован в школу ещё до партизан – теми же Хорватом или Гурьяновым. А в Первой Ленинградской оказался как вражеский агент – проникновение в партизанские отряды тоже активно практиковалось «Цеппелином». Кстати, для такого проникновения немцы вполне могли инициировать переход к партизанам целого власовского гарнизона, где явно зрели антифашистские настроения, – немецкая разведка просто «закрыла» на это глаза, чтобы через вполне искренний переход власовцев, коих использовали «вслепую», внедрить к партизанам своего человека.
Однако сразу же после своего
