Из этой необходимости производства следовало, что та форма общественного строя, которая была принята осевшими завоевателями, должна соответствовать той
ступени развития производительных сил, которую они застали, а если этого соответствия первоначально не было, то форма общественного строя изменялась сообразно производительным силам.
По-иному было у вандалов и примкнувших к ним аланов. Со времени их вторжения в Галлию (31 декабря 406 г.) до завоевания Северной Африки они непрерывно находились в военных походах по провинциям Галлии, Испании, Мавретании. Грабительские походы привели к распространению среди них рабства, в результате чего добывание средств существования трудом стало признаваться делом, достойным лишь раба и более позорным, чем грабеж. Кормились и одевались они за счет грабежа. За это время выросло целое поколение, составлявшее более половины их общей численности, не умевшее работать, презиравшее физический труд, жившее только за счет грабежа. Этому поколению, наиболее активному и физически здоровому, требовались все новые и новые объекты грабежа. Поэтому Гейзерих, не ограничиваясь полученными провинциями, устраивал набеги на остальные провинции Африки и, захватив торговый флот Карфагена и превратив его в пиратский, совершал набеги на все прибрежные местности Северного Средиземноморья.
В 440 г. вандалы пытались захватить Панорм в Сицилии. Правительство империи направило часть своих войск из Испании в Африку, что заставило вандалов оставить Сицилию. В Сицилию направил флот византийский император, но в 442 г. он был вынужден отозвать его для защиты Фракии и Иллирии от гуннов[124] и заключить мир с Гейзерихом. Вскоре к мирному договору присоединилось правительство Валентиниана III.
Содержание договора 442 г. показывает, что вандалы не сумели закрепиться в Мавретании и были вынуждены уступить некоторые из завоеванных ими провинций в обмен на признание за ними Проконсульской Африки, Бизацены, Абаританы, Гетулии и части Нумидии[125]. За империей сохранились наиболее бедные и наименее спокойные области, в которых маврские, нумидийские и ливийские племена, несмотря на их давнее покорение римлянами, в значительной части сохранили свои местные языки и обычаи, оказывали сопротивление чужеземным завоевателям: Мавретания Цезарейская, Мавретания Ситифенская, часть Нумидии с Циртой и Триполитания. В эти провинции бежали жители оккупированных вандалами провинций. Именно этих беглецов имеет в виду закон Юстиниана (552 г.), называвший их потомков «колонами, которые во время вандалов бежали из поместий и жили среди свободных»[126].
Образование королевства вандалов и аланов
Проконсульская Африка, Бизацена, Гетулия, Абаритана и часть Нумидии с г. Гиппон-Регием стали той территорией, на которой образовалось в 40-х гг. V в. королевство вандалов и аланов. До заключения договора в 442 г. вандалы, считаясь федератами империи, были заняты военными походами, грабежами, конфискациями и не создавали своего аппарата управления и угнетения.
После договора 442 г. воины Гейзериха получили наделы (жребии) в Проконсульской Африке, а Гейзерих, его родственники и приближенные — в Бизацене, Абаритане, Гетулии и части Нумидии. Нет оснований полагать, будто вандальское завоевание способствовало увеличению количества мелких крестьянских хозяйств за счет получивших наделы вандальских и аланских воинов.
Раздел земли в Африке произошел не по правилам военного постоя, как это случилось в Галлии у вестготов. Вандалы делили землю как завоеватели, не считаясь с прежними владельцами и изгоняя их. По свидетельству Малха, вандалы делили добычу поровну и даже Гейзерих не мог нарушить такой обычай в 475 г., когда его власть была в зените[127].
Согласно указу 422 г. в императорских владениях Проконсульской Африки, составлявших около пятой части всей земельной площади, облагались налогами 9 002 центурии и 141 югер. Не облагались 5 700 центурий и 145,5 югер. Всего владений императора — 14 703 центурий и 85,5 югер или 745.834 га[128].
Если учесть, что часть воинов находилась в областях, отошедших Гейзериху и его приближенным, где они получили наделы, то можно полагать, что в Проконсульской Африке земля была разделена между 10 тыс. воинов. Вероятно, именно их с семьями имел в виду Прокопий Кесарийский, определяя общую численность в 50 тыс. Тогда как Виктор Витенский, определяя ее в 80 тыс., имел в виду всех, переправившихся в Африку. Напомним замечание того и другого, что это численность всех пришельцев, включая детей, стариков, рабов, слуг, и только несведущие принимают ее за численность воинов. Даже при разделе только императорских владений каждый воин получил 74 га, а поскольку делили все участки, то около 370 га. Следовательно, получившие наделы воины не пополнили слой мелких крестьян-земледельцев, а стали крупными земельными собственниками, эксплуатирующими труд рабов и колонов, т. е. сменили эксплуататорскую верхушку.
Есть основание полагать, что вандальское завоевание привело к уменьшению количества мелких крестьянских хозяйств. Известно, что множество местных жителей бежало в горы и пещеры, в пограничные области к мавро-берберам, спасаясь от вандальского порабощения и террора, и жило среди этих племен свободными, как это отмечало византийское законодательство после ликвидации королевства вандалов и аланов. Следовательно, часть наделов и хозяйств осталась без рабов и колонов, их обрабатывавших, и количество необрабатываемой земли выросло, чем объясняется упадок сельского хозяйства в стране и страшный голод, описанный Виктором Витенским, унесший в могилу множество тружеников. Все это вело к превращению значительной части страны в пустыню.
Поскольку вандалы после перехода Рейна (31 декабря 406 г.) не занимались сельским хозяйством (и это в течение жизни целого поколения!), они утратили остатки прежней общинной организации сельскохозяйственного производства задолго до раздела наделов в 442–443 гг., а значит, не могли способствовать распространению общинного строя в Африке и оказывать положительное влияние на изменение общественных отношений. Они нарушили ход экономического развития и уничтожили массу производительных сил.
Вследствие этого королевство вандалов и аланов имело крайне узкую общественно-экономическую базу, и если оно просуществовало до 534 г., то это объясняется той обстановкой, которая сложилась тогда в Северной Африке и во всем Средиземноморье.
Следует отметить, что оправдались надежды идеологов католической церкви на вандалов как на душителей движения агонистиков, донатистов, пелагиан, манихеев. Завоеватели нанесли им непоправимый урон. После вандальского нашествия о движении агонистиков в источниках никаких сведений нет. Общины манихеев и донатистов упоминаются среди тех, кто подвергался вандальским преследованиям. Донатистские общины, соперничавшие между собой и делившиеся на различные секты, будучи загнанными в подполье, окончательно раздробились и лишь жалкие их остатки продолжали существовать до завоевания страны византийцами.
Однако такому же разгрому подверглись и католические общины. Следовательно, идеологи католической церкви, обосновывая привлечение вандалов для подавления агонистиков, донатистов, манихеев, вырыли могилу и для католических общин.
Во время завоевания страны вандалы, как, это отметил Кводвультдеус, широко практиковали демагогию и обещали народу обеспеченную жизнь. Но, как отметил Виктор Витенский, «это обещание не было выполнено»[129]. Проиграли и две группировки знати, рассчитывавшие на вандальскую
