самое постное выражение.
Мда, я тоже рада видеть вас, почтенная Фоломина.
— А, это вы, — проскрипела женщина, — не ожидала вас так скоро увидеть.
Она говорила с Райнаром. Я же была всего лишь прекрасным дополнением… или сопутствующим ущербом. Меня оба варианта не устраивали.
— Да, она захотела осмотреться, — кивнул в мою сторону Райнар.
— «Она» хочет задать вам пару вопросов, почтенная Фоломина, — резко произнесла я, заставляя обратить их внимание на себя.
— Чего изволите? — сухо произнесла женщина, сжав ладони в замок спереди.
— Просвещения, — с горящими глазами ответила я.
— Просвещения? — недоверчиво вскинула бровь женщина, — разве ты не поклоняешься Темному?
— Я даже не знаю кто это, — честно призналась я.
На лице Фоломины что-то изменилось. Она с интересом посмотрела на меня, по — другому. Я стала новой возможностью для неё.
— Пройдем, дитя, — сказала она, отводя меня куда-то в сторону, к очередному ящику.
— Я так понимаю, Кара Категанская была религиозной женщиной… — произнесла я.
А то мне резко стало как-то неуютно от энтузиазма Фоломины.
— Верно. Она была праведной. Святой.
Даже так. Оставалось только присвистнуть.
— Она чтила все заветы Светлого, часто помогала церкви, молилась и жертвовала деньги храму.
— И что это за заветы? Хотя, давайте для начала начнем с того, кто такой Светлый?
— О, Светлый- это наш единый бог, одаряющий нас своим теплом, светом и благословением.
— Вы имеете ввиду … солнце? — изумленно произнесла я. Но теперь стало понятно, почему его символом стал круг.
Поклонения природе и её символам осталось далеко позади для наших дней. Сначала это и в самом деле были лишь природные явления, затем зверье, ну а после, когда человек стал осознавать мир вокруг себя в полной мере, то и наши божества приняли человеческий облик. Но Категану до этого ещё далеко.
— Благодаря ему отогреваются наши сердца. Благодаря ему восходит урожай. И лишь благодаря ему, на наших столах есть пища, — самозабвенно произнесла викарка.
Не стану разочаровывать её и рассказывать про фотосинтез.
Женщина достала из одного из ящиков увесистую книженцию и положила её сверху тумбы. Фоломина развернула её, показывая рукописный текст, выведенный аккуратным почерком буква к букве, а также красивое изображение бледно-золотого диска.
А затем перевернула страницу. На противоположной её стороне оказалось изображение красного полумесяца, а почерк писаря стал более угловатым, будто бы зловещим.
— А это его неразлучный брат, Темный. Он остужает землю, являет страшные тени, в которых прячутся чудовища. И напускает тьму, в которой творятся страшные бесчинства. Он приносит лишь холод, голод и страх.
Странная демонизация ночи. Хотя, наверное, естественная для подобного уровня развития быта. Хотя бы они понимают, что два брата, Темный и Светлый, неразлучны. Да и запомнить будет легко: солнце, день и свет- хорошо. Ночь, темнота и месяц- плохо.
— И каковы же заветы света и тьмы? — спросила я, полагая, что в этом-то и все дело.
— Светлый наказывает нам быть благочестивыми, честными и смиренными. Чтить старших, вышестоящую власть и беречь свое имя и честь смолоду. Скромность и благоразумие- вот главные добродетели.
И что? Даже про добро, всепрощение и вторую щеку не будет? Хотя, основная задача здесь- это контроль населения. И все они должны быть пристойными, вести себя прилично и беречь репутацию семьи. Вот такие ориентиры. Что ж, в какой-то мере это имело смысл.
— А Темный, дайте-ка догадаюсь, олицетворяет все пороки?
Фоломина ревностно кивнула.
— Жадность, месть, похоть, тщеславие, несдержанность и обжорство — вот чему подчинены прислужники темного. Они закрываются в своих храмах и придаются всем этим грехам с лихвой. Устраивают пиры, перетекающие в оргии, сквернословят, спорят на деньги, устраивают дуэли и льют вино и эль рекой.
Я едва сдержала улыбку. Можно подумать, словно всем этим порокам можно придаваться только под покровом ночи. В любом случае, звучит так, словно в Темных храмах проходят неплохие вечеринки. Как бы мне на них попасть?
— А откуда вы знаете о том, что там происходит? — лукаво улыбнулась я.
— Да к это всем известно. Двадцать пять лет назад, когда я была молодой пигалицей, здешние княжества узурпировали отродья тьмы…
— Демоны… — догадалась я.
— Доводилось мне наблюдать за их жестокими и кровожадными забавами и развлечениями. Я вам так скажу, если кому-то подобное приходится по душе- то у него что-то не в порядке с головой.
Ладно. Может я уже и не так хочу на ту вечеринку. А Фоломина тем временем продолжала, открывая книгу на новой странице. Там было изображено высокое человекоподобное существо, с длинными рогами, когтями и тонким хвостом. Прямо, как у доставившего меня субъекта.
— Благодаря их врожденным силам и склонности к магии, эта раса была почти неуязвимой и неприкасаемой. Они с лихвой упивались своей безнаказанностью. Власть ударила им в голову и опьянила, похлеще медовухи. Но тогда все княжества и расы объединились, восстав против их узурпаторства. Так началась восьмилетняя война. И нам удалось свергнуть и изгнать этих варваров на дальние земли.
— Насколько дальние? — спросила я.
— На Скалистый остров. Там, в подгорье они и обитают.
Ясно, даже тут демоны живут где-то под землей.
— Тот остров проклят, и даже теплые прикосновения светлого не дают там ничего вырасти.
Да, так устроены скалы.
— Но, благодаря своей способности проходить между мирами, они не испытывают дискомфорта. И у них есть все необходимое. А на материк им путь заказан, — гневно произнесла Фоломина.
— Они… сделали что-то лично вам? — догадалась я. Такая ненависть должна быть чем-то подкреплена.
— Напали на мое селение. Мне тогда было лет тринадцать. А церковь Светлого приютила меня. Так я с ними и осталась.
— Наверняка, семьи многих тогда пострадали из-за расы демонов, отчего они нашли спасения в объятьях светлого, — задумчиво произнесла я.
Этих людей сплотила не вера в светлое будущее. А страх и ненависть. Так себе мотиватор.
— Но люди стали забывать, к какому саморазрушению ведет путь темного. И его церкви в последнее время стали появляться то тут, то там. Более того, ваша сестра Марна со своим мужем варваром позволили создать первую в Категанском княжетсве официальную паству темных. Нельзя было выдавать князю Леониду свою дочь за пришлого дикаря. Она прониклась их культурой. От того, между сестрами вбился клин, и вы с ней не общаетесь.
Я не сразу поняла, о какой такой сестре идет речь. Я была единственным ребенком в семье. Но вскоре осознала, что Фоломина говорит обо мне, как о Каре. То ли забылась, то ли ради маскировки. Но думаю, это можно считать хорошим звоночком.
— Понятно, значит страх перед демонской ордой стал отступать, молодежь уже не помнит тех ужасов,
