Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
я вино приготовил. Как тебе красное?
— Красное — ничего, — равнодушно отозвалась артистка, поправляя платье.
— Чудно! — просиял режиссер. — Сейчас разолью… Вон у нас тут и столик, и стулья — все чин по чину…
Он убрал ширму, за которой действительно скрывался небольшой стол и два стула. Вытащив из лежавшей здесь же сумки бутылку вина, два бокала и штопор, Войномиров принялся откупоривать сосуд. Поразмыслив и на секунду отложив это дело, режиссер достал из сумки и поставил на стол бутылку водки — уже немного початую.
Ветлугина тем временем стала оглядываться в поисках зеркала. Найдя его, она поспешила причесаться, однако не успела даже мельком увидеть свое отражение. Кто-то вдруг оказался сзади и схватил ее за лицо ладонью, в которой была смоченная чем-то тряпка. Артистка смертельно перепугалась, но не успела и пикнуть, как тут же потеряла сознание, вернее — моментально заснула.
Усыпивший ее злоумышленник бесшумно оттащил обездвиженное тело за ближайшую декорацию. Все это произошло в какие-нибудь полминуты.
Войномиров тем временем уже разлил по бокалам вино и разложил на столике закуску: икру, сыр, колбасу, огурцы. Все это было нарезано и распределено по тарелкам за ту четверть часа, пока он дожидался Ветлугину.
— Виолетточка! — на весь павильон пропел Войномиров. — Прошу к столу!.. Где ты, радость моя? — Режиссер вышел из-за ширмы и оглянулся по сторонам. — Душенька, ты что, спряталась от меня? Ну, полно, не дурачься, выходи!.. Виолетта, ну я уже себя не контролирую! Еще минута — и я разорвусь от страсти! Ты же не желаешь смерти своему любимому режиссеру?.. Право, товарищ Ветлугина, это не смешно! У тебя, ты сама знаешь, нет лучшего друга, чем я! А ты со мной так обращаешься… Не мы ли еще вчера клялись с тобой в вечной симпатии и дружбе?.. Виолетта!
Войномиров, казалось, упивался собственной речью и не слишком усердно искал в павильоне Ветлугину, ожидая, что она вот-вот сама откуда-нибудь выйдет, чтобы со смехом и горячими извинениями кинуться ему на шею. Однако этого не происходило. В конце концов режиссер обиделся.
— И после такого ты все еще будешь утверждать, что мы — друзья? — выкрикнул он на весь павильон.
— Враги! — вдруг услышал он приглушенный, жуткий и, главное, мужской голос.
Войномирову моментально стало не по себе.
— Кто здесь? Кто?! А ну, выходите! Выходите сейчас же! — К досаде режиссера, все эти слова у него получилось произнести не приказным, а испуганным и каким-то даже жалким тоном.
— Враги! Давно ли друг от друга их жажда крови отвела? — задекламировал тот же неприятный голос, а через секунду режиссер увидел и его обладателя.
Из-за декораций вышел высокий человек в цилиндре и черной шубе до пят. Медленно надвигаясь на Войномирова, он продолжал свою декламацию:
— Давно ль они часы досуга, трапезу, мысли и дела делили дружно? Ныне злобно, врагам наследственным подобно, как в страшном, непонятном сне, они друг другу в тишине готовят гибель хладнокровно…
23
— Что это значит? — вытаращился на подходящую к нему фигуру Войномиров, невольно отступая при этом назад.
— Не засмеяться ль им, пока не обагрилась их рука, — продолжал тем временем человек в цилиндре, — не разойтиться ль полюбовно?.. Но дико светская вражда боится ложного стыда.
— Да что за балаган вы здесь устроили? — наконец немного осмелел режиссер. — Виолетта! — крикнул он куда-то в сторону. — Выходи, не бойся. Это просто какой-то… пьяный. Сейчас мы с тобой выпроводим его отсюда!
— А один, значит, боитесь не справиться? — вдруг усмехнулся мужчина в шубе, остановившийся в нескольких шагах от Войномирова. — Так, Роман Иринархович?
— Да я и один… — пролепетал было режиссер, но вдруг осекся. — Позвольте, так вы меня знаете? Вы кто?
— Не узнаете? — усмехнулся мужчина, после чего размашистым жестом сорвал с головы цилиндр. — А теперь?
— Так, так, — всмотрелся Войномиров и через секунду вытаращился на незваного гостя еще сильнее. — Т-топорков? Актер Топорков, да?! Какая, помилуйте, неожиданность…
— Да уж, конечно, — иронически протянул Топорков. — Вы, верно, не ожидали меня увидеть после тех бесцеремонных, с позволения сказать, кинопроб, которые вы мне однажды устроили… Я дивлюсь, что вы меня вообще сейчас узнали…
— Узнал, не сомневайтесь, — без страха сказал Войномиров. Он понемногу успокаивался. Мысль о Баклажанове и его участи сейчас даже не приходила ему в голову, так что он не видел в Топоркове никакой для себя опасности. Подумаешь, жалкий сумасшедший актеришка пожаловал качать права… Как пришел, так и уйдет… — Однако что же вы хотите? — уже почти высокомерно спросил режиссер, которого начинал по-настоящему раздражать визит, кажется, действительно пьяного лицедея.
— Я хочу рассчитаться, — холодно пояснил Топорков.
— Рассчитаться? — пожал плечами Войномиров. — Помилуйте, вы мне ничего не должны… — Режиссер издал смешок, показывая тем самым, насколько нелепо выглядит сейчас Топорков со своими ужасными декламационными завываниями и непонятными счетами.
— Вы мне должны, — отрезал актер.
— Что вы говорите! — всплеснул руками Войномиров. — Что-то я не помню, чтоб как-либо у вас одалживался…
— Вы отказали мне в роли, — металлическим голосом продолжал Топорков. — В числе многих прочих. И тем погубили меня.
— Погубили? — брезгливо переспросил режиссер. — Да что вы из себя здесь корчите? Подумаешь, роль ему не дали… Нет, я понимаю, обидно, конечно, но надо же себя сдерживать, милостивый государь! А у вас, судя по всему, ни малейшего представления о собственной чести и достоинстве… Пришли сейчас сюда, да еще в такой час, и даже как будто не понимаете, как вы в этом положении жалки… Ну, пойдите еще на паперти подаяния просить, коли вы у нас такой несчастный — роли не можете получить… Тьфу ты! — Войномиров даже скривился от переполнявшего его отвращения к убогому визитеру.
— А вы не правы, сударь, — с перекошенной улыбкой отвечал Топорков. — У меня как раз, напротив, самое обостренное представление о собственной чести и достоинстве. Вслед за своим любимым литературным героем Евгением Онегиным я считаю, что обиду надлежит смывать единственно кровью! — С этим словом глаза актера как будто вспыхнули зловещим огнем.
— Да что вы несете! — отмахнулся Войномиров и даже отвернулся от Топоркова, выказывая этим, что на него ему противно смотреть. — Тоже мне — Евгений Онегин… Ах ну да. — Тут режиссер вновь обернулся к гостю. — Вы даже вырядились по образу и подобию, что называется… И стишки, кажись, из Пушкина сейчас читали, верно?
— Стишки! — презрительно передразнил Топорков. — А вы даже не сразу вспомнили? Вот так режиссер! Снял «Евгения Онегина», а текста и не знает…
— Что ж я, по-вашему, наизусть его должен знать, если поставил? — усмехнулся Войномиров. — И потом это когда было-то… Вы тоже, конечно, вовремя спохватились,
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
