перевела взгляд на врача. – Доктор, теперь-то вы хоть видите, до чего он меня довел?!
– Вижу, – врач кивнул.
Быстро, почти не думая, Петр Иванович написал на рецептурном бланке: «Жене – валерьянка, мужу – штурм горы Эверест».
Едва взглянув на рецепт, Мишенька слегка побледнел.
– Доктор, может быть, просто чуть-чуть побить Нельку и все? – с тоскливой надеждой спросил он.
– Не ищите легких путей, голубчик, – врач показал глазами на дверь. – Можете идти. И, кстати, учтите, народная мудрость гласит, что у верблюда два горба, потому что жизнь – борьба.
Едва за пациентом закрылась дверь, в коридоре тут же с грохотом что-то упало.
«Наверняка Мишенька о стул споткнулся, – подумал врач. – Но, в сущности, я совершенно спокоен за него. Ведь Нелли Степановна ни за что не отпустит Мишеньку в горы одного».
Вдова и электрик, или Бог всегда на стороне женщины
Улица Морковкина была застроена небольшими, уютными домиками. Она утопала в зелени садов, и рыночное изобилие еще не сорванных с веток яблок и груш могло порадовать даже случайного прохожего.
Впрочем, электрик Семенов находился при исполнении служебных обязанностей и больше интересовался столбами, чем фруктовыми деревьями. Столбы были деревянными и старыми. Найдя нужный, Семенов присел возле него и нацепил на ноги верхолазные «кошки», похожие на загнутые бивни слонов-лилипутов. Заменить перегоревшую на столбе лампочку, было пустяковым делом. Именно поэтому электрик вспомнил о перекуре и не спеша достал из кармана пачку сигарет.
«А ничего живут, – подумал он, рассматривая домик напротив. – Прилично».
Семенов курил медленно, со вкусом, и думал о своей не очень-то уютной однокомнатной «хрущобе».
«Ладно, пора вообще-то!..» – решил Семенов.
Путь электрика наверх, к ржавому жестяному плафону, занял чуть больше минуты. Острые когти «кошек» прочно цеплялись за покрытое трещинами дерево. Добравшись до цели, Семенов выкрутил лампочку и положил ее в сумку…
…Вдова Мизинчикова стояла возле трельяжного зеркала и рассматривала свое отражение. Там, в стеклянной прозрачной глубине, стояла молодая, чуть полная женщина с простым и милым лицом. Больше всего Мизинчиковой нравилась ее грудь. Грудь была большой, высокой и красивой.
«Господи! – со вздохом подумала вдова. – Господи, ты бы мне мужа послал, что ли?.. Честное слово, столько женственности пропадает!»
… Столб, на котором сидел электрик Семенов, вдруг тихо хрустнул и накренился в сторону рядом стоящего домика. Электрик икнул от страха. Он обхватил деревянный ствол обоими руками и замер.
«Мамочка родная! – подумал Семенов. – Это что, кранты, что ли?!.. Господи, спаси!!»
Столб замер.
… Мизинчикова подошла поближе к зеркалу и потрогала рукой холодную стеклянную поверхность.
«Наверное, ходит где-нибудь порядочный мужик, – подумала вдова. – И, между прочим, без дела ходит. А я бы ему, Господи, хорошей женой была…»
Столб снова хрустнул. Любая попытка слезть вниз только ускорила бы катастрофу.
«Боже мой!!. – взмолился Семенов. – Три года на машину по копейке копил, только неделю назад ее купил. Неужели все, Господи?!..»
Столб замер.
… Мизинчикова сняла ночную рубашку. Тяжелые груди плавно колыхнулись.
«Нет, я все-таки красивая, – подумала вдова. – Может быть, ты так сделаешь, Господи, чтобы у моего будущего мужа машина была? Конечно, это не главное, но все-таки муж с машиной – это просто здорово. Будет на чем в деревню к маме за продуктами ездить…»
…Столб затрещал.
«Боже мой, за что?! – мысленно взвизгнул электрик. – Что я в жизни видел?.. Да ничего хорошего! Мне же только 35 лет, Господи, и целых семь из них я с дурой женой промучился!»
Стол замер и, мгновение спустя, как показалось электрику, стал выпрямляться.
… Мизинчикова снова потрогала зеркало.
– Господи, пошли мне мужа, а? – уже вслух попросила она. – Даю тебе честное слово, Господи, я буду ему хорошей женой. И детишек ему рожу… Двух. Нет, трех!
… Столб рухнул.
Окно разлетелось вдребезги, и на Мизинчикову обрушилось что-то огромное и кричащее. Оба – и вдова, и электрик – рухнули на пол.
Через несколько секунд вдова пришла в себя и осторожно приоткрыла один глаз. На ней лежал мужчина с перепуганным лицом.
– Вы что, с неба свалились? – тихо спросила Мизинчикова.
– Я электрик, – так же интимно тихо ответил Семенов. – Я со столба упал… Точнее, вместе со столбом.
Электрик пошевелился и тут же почувствовал, что под ним лежит мягкое и дородное женское тело. Лицо у незнакомки показалось ему удивительно красивым.
Мизинчикова покраснела.
– Встаньте сейчас же и отвернитесь! – твердо сказала она. – Как вам не стыдно!
– Я не хотел… А окошко я починю… – Семенов пошарил рукой в поисках опоры и наткнулся на упругую женскую грудь.
Пощечина оказалась настолько звонкой, что ее смело можно было назвать оплеухой…
…Свадьбу Семенова и Мизинчиковой отпраздновали ровно через месяц. В первую брачную ночь бывшая вдова долго не могла уснуть. Она рассматривала потолок и думала, прислушиваясь к сонному дыханию мужа. Неожиданно женщина тихо рассмеялась.
«Ах, елочки-палочки, – весело подумала она. – Что бы там не говорили, что бы не придумывали, а вот Бог – всегда на стороне женщины!..»
За сапожками
Жена Наташка увидела в магазине «совершенно очаровательные сапожки». Какая безотказная причина для ссоры!.. Но на этот раз Наташка решила немного схитрить.
Она улыбается и говорит:
– Слушай, муж, а давай на сапожки в шахматы сыграем?
Я играю в шахматы плохо, Наташка – еще хуже. Но иногда она предлагает сыграть гостям. Правда, я никогда не видел, чтобы Наташка выигрывала.
Я на всякий случай прикидываю в уме сумму своей заначки. Она не велика…
– Хорошо, – соглашаюсь я. – Но будем играть только на один сапожок.
К сожалению, мы не очень богаты и «невидимая рука рынка» хорошо пошарила по нашим карманам во время кризиса.
Наташка снова улыбается и кивает. Как говорил Владимир Ленин, главное – ввязаться в драку, а там видно будет. Мы расставляем фигуры. Игра начинается… И уже через пять минут Наташка попадает в безнадежное положение. Она морщит лоб и беззвучно шевелит губами.
Я не спеша закуриваю и скучающим взглядом изучаю шахматную доску. Черные фигуры жены разобщены, а король безнадежно застрял в центре доски. Наташка тянется рукой к ферзю и тут же быстро отдергивает ее назад. На секунду мы сталкиваемся глазами.
«Не правильно, да?..» – говорит мне ее жалкий взгляд.
У меня щемит под сердцем. И дались ей эти сапожки!.. Впрочем, дело не в них, а в цене. Они же стоят как мой компьютер!
Наташка делает ход ферзем и тут же теряет коня. Она провожает виноватым взглядом шахматную фигуру
