На протяжении долгой истории человека до возникновения современной системы больниц при родах обычно присутствовала мать роженицы, ее сестра, взрослая дочь или другая родственница, которая уже рожала сама. Эта доверенная женщина находилась рядом с будущей матерью, помогала ей в ходе родов и принимала новорожденного, беря его так, чтобы защитить шею, а затем передавала матери. Родственница также принимала послед, рождающийся после ребенка, и даже брала на себя многие другие повседневные заботы, пока молодая мать была занята с новорожденным. Процесс рождения человека подтверждает эволюционную гипотезу, согласно которой люди нуждаются друг в друге с самого первого мгновения: мы социальные животные с момента рождения.
Подлинное начало человечества
Когда это социальное деторождение, требующее присутствия сородича, появилось в эволюционной истории человека? По идее, мы можем ответить на этот вопрос, изучив ископаемые кости таза женщин и черепа новорожденных: если голова плода слишком велика в сравнении с тазом матери и в процессе родов необходим двойной поворот, значит, роды должны быть социальными. Однако такие свидетельства чрезвычайно трудно отыскать, поскольку новорожденные редко сохраняются в виде окаменелостей, а ископаемые кости таза гоминин почему-то преимущественно мужские. Добыть информацию о деторождении очень нелегко. (Люси, самка Australopithecus afarensis, – крайне редкое исключение.)
В 2008 г. Марсия Понсе де Леон и Кристоф Золликофер из Цюрихского университета опубликовали результаты интересного исследования на эту тему. Просканировав редкий череп новорожденного неандертальца с помощью компьютерного томографа, они обнаружили, что плоду неандертальцев приходилось дважды поворачиваться, чтобы его большая голова прошла через узкие родовые пути. У неандерталок тоже были чрезвычайно трудные и болезненные роды. Это значит, что корни социального деторождения уходят в прошлое как минимум на 50 000 лет.
Неандертальцы были не первыми гомининами, рождавшимися с большим головным мозгом. В том же 2008 году в журнале Science была опубликована статья о тазе самки вида Homo erectus (жившего до неандертальцев). Форма таза, обнаруженного в Гоне, Эфиопия, была поразительно близка к форме таза современной женщины. Родовые пути, реконструированные по костям таза, были одинаковы по ширине (в горизонтальном направлении) и высоте (в вертикальном направлении) и заметно отличались от родовых путей Australopithecus afarensis (Люси), нашего предка, жившего раньше. Таз Люси был коротким и широким, с маленьким уплощенным родовым каналом. Это сравнение позволило группе ученых сделать вывод, что рождение детенышей с большой головой, скорее всего, началось с Homo erectus примерно 2 млн лет назад.
Многие черты людей уникальны. Некоторые из них стали характеристиками, которые мы ищем в ископаемых останках, чтобы подтвердить их принадлежность к гомининам. Возможно, настало время добавить «принадлежность к социуму с момента рождения» к списку уникальных признаков человека. Большой мозг является бесспорной характеристикой человека не потому, что свидетельствует о высоком интеллекте, а потому, что делает высокую степень социализации обязательным условием его появления на свет. С этой точки зрения Homo erectus были первыми людьми.
ДОПОЛНЕНИЕ
ДЕТОРОЖДЕНИЕ В СЕМЬЕ
Сравнительно недавно, когда появилась возможность рожать в больничных условиях, деторождение перестало быть элементом повседневной рутины. В современном обществе даже нормальные роды (без кесарева сечения) обычно происходят в больнице. Однако больничные роды, полностью отвечающие современным требованиям гигиены, часто идут вразрез с тем, к чему привела людей эволюционная история. Например, роды обычно проходят легче, если роженица сидит; тогда ребенок рождается в направлении действия силы тяжести. Как я говорила, когда начинаются роды, женщине нужно присутствие человека, которому она доверяет и на которого может положиться. В больничных условиях женщины обычно лежат на спине и рожают в отсутствие членов семьи, когда в родовой палате остается только больничный персонал, состоящий из незнакомых, но имеющих медицинское образование мужчин (с недавнего времени и женщин). Лишенная успокаивающего присутствия близких, роженица испытывает напряжение и тревогу, что может привести к прекращению схваток и необходимости экстренного кесарева сечения.
Все больше больниц ломают эту тенденцию, противоречащую нашей эволюции, предоставляя женщинам возможность рожать сидя и находиться во время родов и восстановительного периода в семейной палате в окружении близких. Кроме того, все больше женщин выбирают домашние роды среди членов семьи и при помощи акушерки. Это позитивное изменение, отвечающее нашей эволюционно запрограммированной потребности находиться среди родичей в моменты наибольшей уязвимости.
Глава 5
Мы – мясоеды
Представьте, что ребенок лет четырех-пяти преследует в африканской саванне газелей, мчащихся быстрее льва. Возможно ли это? Конечно, нет. Однако если ранние гоминины добывали дичь в соответствии с нашими представлениями об охоте, то придется включить эту сцену в свою эволюционную историю. Дело в том, что ранние гоминины по росту едва дотягивали до современного дошкольника и имели очень слабо развитые охотничьи навыки.
Очевидно, что люди любят мясо. Если поедание мяса считать умением, то мы овладели им в совершенстве. Это умение человек обрел в середине своей эволюционной истории, примерно 2,3 млн лет назад, с появлением рода Homo, но вопреки общепринятому мнению поначалу мы добывали мясо – точнее, животный жир и белок – не охотой. Мы частенько представляем, как пещерный человек гонится за дичью с копьем или каменным топором, но такое стало возможным совсем не на заре нашей эволюционной истории. Копья появились лишь в последние 30 000 лет, каменные топоры – около 2,5 млн лет назад. Если мы так любим мясо, то как добывали свою порцию любимой еды в самом начале? Прежде чем ответить на этот вопрос, попробуем выяснить, как нам вообще удалось приобщиться к мясоедению.
Новый примат со старыми вкусовыми рецепторами
Люди являются приматами. Наши первые предки – приматы – появились от 80 до 65 млн лет назад, они жили на деревьях и питались преимущественно фруктами и листьями. Эти первые приматы поместились бы на вашей ладони (как современные долгопяты) и, следовательно, могли довольствоваться минимумом калорий, получаемых, скорее всего, из фруктов и листвы. Такая диета совсем не похожа на рацион современных мелких обезьян (значительно более крупных, чем долгопяты), которые потребляют белок и жир, поедая насекомых и личинок, однако аналогична рациону больших человекообразных обезьян, таких как орангутаны и гориллы, являющихся почти исключительно травоядными.
Для человекообразных обезьян вегетарианство, очевидно, не имеет альтернативы, поскольку нет гарантий, что удастся найти достаточное количество мяса для питания такого большого организма. Шимпанзе, самые близкие родичи человека, добывают и едят мясо – они группами охотятся на детенышей бабуинов и используют ветки в качестве инструмента для выкапывания термитов, но животная пища составляет исчезающе малую долю их рациона, особенно в сравнении с количеством мяса, потребляемого человеком.
