Мария.
— Не скажу. Когда никого нет — это не интересно.
— То есть, ты… хочешь, чтобы я… при всех… — Слуцкая покраснела и смущенно отвела взгляд: — Негодник!
— Ага, какой есть. — отмахнулся я, с интересом разглядывая окрестности.
Кажется, подобное психическое расстройство у людишек называлось мазохизмом. Склонность получать удовольствие от испытываемого унижения, насилия или мучения. Но у Слуцкой это возведено в какой-то абсолют… Прийти с утра и целенаправленно столкнуться со мной ради собственного удовольствия — это наглость! Причём наглость высшей степени.Но… была здесь одна несостыковка. Характер у Слуцкой был явно нерасполагающим на подобное поведение. Да, она странная, но до этого её извращённая натура вылезала совершенно случайно. Мария проявляла интерес ко мне, только как к потенциальному участнику кружка. А вчера в тамбуре… её поведение было бестолковой случайностью и неумением держать себя в руках. В прочем, мне ли об этом говорить? Почувствовал энергетический аромат Императрицы и поплыл… Сам не лучше.
Но суть в том, что Слуцкая никогда не опустится до такого бреда. Это явно не её почерк… Однако, что же это было? Что именно она хотела показать своим поведением? Объявление войны? Нет, слишком глупо. Она была реально растерянна и унижена вчера. Так что в открытую на меня не полезет. Да и в закрытую тоже. Несмотря на извращённость, Мария была крайне проницательным котёнком.
Списать всё на случайность? Нет. Слишком наигранно. Да и куда она могла здесь идти? Одни закрытые на ремонт корпуса с выбитыми стеклами и позеленевшими от плесени кирпичами. Мария явно искала меня… И что-то хотела.
Но даже если и так — это не изменяет того факта, что она нарывается на очередную взбучку. И основная проблема заключалась в том, что единственным оружием против неё было унижение на публике.
Понятное дело, что дурында испытает невероятное удовольствие, но по факту — это станет крахом для её имени. Позор может настигнуть и весь Дом… Жестоко, но дочуру надо воспитывать, прежде чем отдавать в дворянский пансион.
Так что в следующий раз, если посмеет выкинуть нечто подобное — сразу дам понять, что со мной шутки плохи. Если не умеет соображать — научим.
— Девчонки настолько привыкли к комплиментам, что запоминают только оскорбления… — задумчиво произнёс огонёк.
— Это вы к чему? — поинтересовался я.
— Просто мысли вслух. — вздохнув, ответил дух: — Университет полон чудных личностей. Однако за многими стоят сильные Дома. Так что лучше действовать осторожно! Последствия некоторых событий могут стать… необратимыми.
— Сильные слова. — честно говоря, я даже не знал, как это прокомментировать: — Что же… буду иметь в виду.
А тем временем мы зашли довольно далеко, и тропинка всё никак не хотела заканчиваться. Башня Совета и концертный зал остались позади.
Пройдя через небольшой лесок, мы с духом вышли к арке, которую проделали прямо в крепостной стене.
— Выход на вторую университетскую площадку. — пояснил дух.
— А у вас тут, случайно, карты не выдают?
— Случайно, не выдают.
— Жаль.
Пройдя через арку, я с удивлением обнаружил, что это ещё далеко не конец. Территория университетского замка, которую навигатор обозвал «второй площадкой», распростёрлась в низине примерно на пару тысяч гектар.
Выходит, что учебные корпуса, столовые, общежития и огромный двор с парком — это лишь верхушка айсберга! Крепостная стена шикарным каскадом спускалась с обрыва и охватывала довольно большой участок леса, из которого торчали редкие остроконечные башенки. Ближе к противоположному краю разливалось небольшое озерцо. Озерцо прямо внутри университетской территории… Вот это размах!
Но меня больше впечатлило невероятное строение в самом центре второй площадки.
Издалека казалось, будто передо мной вырос огромный стальной цветок. Тонкий стебель был окружен ступеньками вертикальной лестницы. Высота — метров 120, не меньше! А на вершине крупным бутоном расположилась широкая площадка.
— Извините, а что это такое? — я указал на потрясающее строение.
— «Рос дю ля сёкунд», что переводится, как «Роза Секунданта». — ответил огонёк: — Легендарный стадион для дуэлей магистров. Так же там проходят некоторые этапы студенческого турнира. Данное чудо было подарено Университету знаменитым французским архитектором — Стефаном Севестром в одна тысяча восемьсот девяносто восьмом году.
— Красивое.
— Ещё бы! «Роза» внесена в список Лутейна и стоит рядом с такими шедеврами, как Саграда де Фамилия и Храм Василия Блаженного. Но простым людям доступ туда запрещён. Так что большая часть фотографий в журналах была сделана с высоты птичьего полёта. — пояснил дух.
— Это как?
— Журналисты арендовали воздушный шар, и пролетая над территорией Университета — фотографировали «Розу».
— Ничего себе… — жажда красоты сводила людишек с ума. Но признаюсь, даже меня восхитило чудо архитекторского гения. Правда, сразу же появился вопрос — неужели они поднимаются туда пешком? Для меня-то это плёвое дело, а вот для остальных студентов явно окажется проблемой. Пока поднимешься, уже и не до сражения будет…
Тем временем мы подошли к корпусу, который, как и общежитие, встроили прямо в крепостную стену. Располагался он практически на самом краю обрыва! И, как тут всё рассчитали? Казалось, что малейшая сейсмическая активность сбросит корпус вниз, прямо на острые пики темно-зеленых ёлок.
Видно, что косметический ремонт тут сделали относительно недавно. Все кирпичи окрашены в яркий желтый цвет, а арки с высокими колоннами — в идеальный белый.
Крыльцо корпуса охраняла пара бронзовых львов. Очень красивые скульптуры, но внимательно присмотревшись, я увидел потертости на их носах. Хм-м… Интересно, кто это их так?
— Знаменитые Лупинские львы. — произнёс дух: — Ходит студенческая легенда, что если потереть нос одного из них в канун экзаменов — то случится «халява».
— О! Это я уже знаю. Типа, без проблем всё сдадут?
— Верно! А здесь наше путешествие подходит к концу. Четвёртый этаж, аудитория номер сто двадцать шесть. Поповский Никита Петрович. Ваш куратор, а также преподаватель мировой истории. На первом курсе это обязательный предмет. — произнёс огонёк, остановившись у дверей.
— Буду знать.
— Успехов вам в этом учебном году, Господин Демидов.
— Благодарю. — открыв широкую деревянную дверь, я зашёл внутрь.
Доводчик, скрепя старой пружиной с легким рыжим оттенком, тут же намекнул, что он уже «не вывозит». Пришлось слегка придержать дверь, дабы не греметь… Ох, как же подобное меня всегда раздражало в старинных постройках. Да и тем более — если сделали косметический ремонт, неужели так сложно заменить доводчик на современный? Такие пружины морально устарели ещё тридцать лет
