он бы подсказал, что делать. Но пока до этого не дошло меня все-таки решили накормить. У Шэна, как оказалось, была возможность меня накормить, и он не торопился от меня избавляться. Чем я и пользовалась.
Шэн всю дорогу, как мы вышли из подземных купален, держал меня за руку, а я боялась вздохнуть лишний раз, вдруг отпустит — глупо, ну так я особым умом в отношениях с противоположным полом никогда не отличалась.
Один момент Шэн мне все таки пояснил. Почему, при наличии прекрасного источника для мытья, здесь все такие «ароматные». Местные жители о них знали, но предпочитали игнорировать, наращивали, так сказать, слой естественно защиты.
— И будет еще хуже. С каждым годом после ухода «души» этого мира становится только хуже. Уже все плохо: почти нет пресных источников, нет растений, нет самой жизни, люди одичали.
Он говорил это нейтрально, а я пыталась хоть что-то понять из сказанного и какое отношение к этому имею. И, главное, что мне за это будет, но лучше б мне за это ничего не было. Ведь растения я видела, у меня от них до сих пор синяки по всему телу и припухшая лодыжка.
— А душа мира это…?
Я старательно нагнала Шэна, стараясь не наступать на больную ногу, и, словно любопытный ребёнок, пыталась на ходу заглянуть ему в лицо. Местное солнце наложило свой отпечаток на его заострённые черты, лицо стало казаться более жестким, четкие губы более суровыми, были видны даже легкие морщинки в уголках глаз. Шэн сделал вид, что не расслышал моего вопроса.
Да и я сама быстро забыла, о чем шла речь — носа коснулся аромат съестного, пришлось сглатывать полный рот слюны. — Пришли.
Вывеска местного паба скрипела и качалась от едва уловимого ветерка. Казалось, что вот-вот последняя уцелевшая, но уже основательно проржавевшая петля, на которой все держалось, раскрошится и отправит в последний полет деревянную, основательно «побитую» жизнью доску с надписью «Эйфория».
Название «Эйфория», разбередило мою буйную фантазию. Шэн проводил госпожу Целенаправленность, то есть меня, подозрительным взглядом, ведь если до этого я еле плелась за ним, крепко держась за руку, то сейчас вырвала ладошку и прошла первой, даже хромота мне не стала помехой. Такой убогой обстановки не видела даже на послевоенных фотографиях: три лавки, три стола, два стула, барная стойка, сцена и дыра во всю стену наспех забитая полусгнившими досками — всё. Вот тебе и ЭЙФОРИИИЯ!
— Проходи, — подтолкнул меня в спину Шэн и, кивнув официантке, которая с видимым усилием «полировала» барную стойку тесаком, счищая с нее ошметки залипшей грязи, подтолкнул меня к единственному свободному столу.
Женщина бросила на нас быстрый взгляд и продолжила свое дело. Лицо красное, прядь прилипла ко влажному лбу, и пухлые груди туда-сюда, туда-сюда вслед за ее движениями. Я даже засмотрелась. Тьфу ты! Наконец, сделала последнее движение, смела фартуком на пол ошметки и ловко швырнула свое орудие труда в ближайшую стену, словно дротик — попала в яблочко, затем протерла руки о многострадальный передник и направилась к нам.
Мы сели за дальний столик с прекрасным видом на пустыню, который открывался через невероятное, отмеченное мной ранее, дизайнерское решение — дыру в полстены. Все-таки пустынные пейзажи меня увлекали, но саму пустыню недолюбливала, и я старалась использовать каждую возможностью насладиться ими, пейзажами.
— Добрый день! Заказ будет подан через двадцать минут. Пить будете?
— Ааа? — выдала я, она на это утвердительно кивнула и ушла. — Что? — Шэн перевел на меня взгляд.
— Я ничего не заказала, — сказала отчего-то шёпотом и наклонившись к самому столику, словно выдавала великую тайну. Честно сказать, официантки, которые могут метать тесаки в стену, словно перечные ножики, меня довольно сильно нервируют.
— Каша с Янком, — безразлично пожал плечами мужчина, — Вкусно и питательно. А вот напитки здесь слишком своеобразны, не советую пробовать.
— Не очень-то и хотелось. Воды бы просто.
Я все еще сидела и рассматривала таверну, подмечая все новые и новые детали.
— Я скоро. Никуда не уходи. Сиди тихо и не привлекай внимания. Ясно?
— Ясно-понятно, — пробурчала, но мужчине было уже все равно, что я скажу.
Шэн просто встал и ушел! Кричать или догонять его я посчитала выше своего достоинства, вот так я осталась в одиночестве, в странной таверне под названием "Эйфория". Было бы смешно, если ли бы не так страшно. Через несколько минут в таверну начали подтягиваться посетители. Первыми и самыми примечательными были двое коренастых мужчин, которые разместились за соседним столом, стоящим прямо за моей спиной (можно подумать у них были варианты), но не это меня в них заинтересовало, а заинтересовал скорее довольно занятный разговор.
— Формий, ты уверен, что старый ключ вновь забил, — гнусавил первый.
— Вот те зуб! — шепелявил второй. — А еще там вырос оазис! Понимаешь, что это значит? Хранительница смогла вернуться! И столько восхищения было в голосе.
— Старый ты склеротик! Забыл, что эта стерва сделала? Посмотри на нас. Мы же, как крысы, сжираем сами себя и скоро подохнем совсем.
Я закатила глаза. «Мы все умрем!» — любимое выражения Сергея. А поскольку мой друг постоянно попадает впросак, автоматически все его предсказания считаются недействительными.
— Не-е, в этот раз будет все по-другому. Ставлю на кон свою шевелюру! — в этот раз я не сдержала любопытства и покосилась на оптимиста. И точно — лысый!
— За это надо выпить! — проговорил беззубый, который давал свой зуб.
— А мы не возражаем! — ответила ему до неприличия счастливая официантка, уже ставящая на стол в небольших глиняных кружках что-то шипящее.
Тесак по-прежнему торчал из стены.
Будучи голодной, словно медведь после спячки, съела и выпила все, что предложили и плевать, что Янк местная крыса, мне даже попался кусочек маленькой лапки с мелкими чёрными когтями.
Шэн говорил, чтобы я тут ничего не пила, вот только меня все еще знобило, а приятный охлаждающий чай замечательно помогал. Несколько раз пришлось просить добавки, пока полностью не утолила жажду и последнюю кружку с громким стуком не поставила на стол.
Раздавшийся стук словно сорвал заслон от некой двери, где прятался табор цыган. В роли табора была я, собственной скромной персоной. Мужчины за моей спиной уже затянули какую-то занудную песню. Я терпела, долго терпела, несколько раз сцеживая зевки в кулак.
— Уважаемые, а по веселее ничего нет? Может, танцевальное? — вальяжно положив локоть на стол, развернулась к посетителям. Обратилась именно к тем чей разговор подслушала. Остальные меня мало интересовали: чуть в стороне возле бара, сидела девушка с парнем, а еще тройка выпивох устроилась прямо на
