Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
смотреть прямо:
– Не особо. Я видел такую надпись и раньше. Неоригинально.
Не особо смешно или не особо знакомо? Я тут же жалею о том, что вызвала призрак Розмари в его мыслях. Это было недальновидно. Я обратила его внимание на надпись, только чтобы расшифровать эмоцию, которая пробежит по его лицу, но это бесстрастное выражение не поведало мне ровным счетом ничего.
* * *
Следующим вечером в мою дверь звонит курьер с бутылкой шампанского.
– Ну ты и жук, – радостно улыбаюсь Калебу.
Он бледнеет:
– Прости, это не от меня.
– А, – я удерживаю на лице улыбку, – ничего страшного!
Шампанское прислали родители. Приятный жест, но я чувствую разочарование.
Очевидно, желая загладить свой промах, за пару минут до полуночи Калеб с преувеличенным воодушевлением открывает бутылку и разливает содержимое в чашки. (Неужели у кого-то из моих ровесников правда есть бокалы под шампанское?)
– Счастья и благополучия, – желает он. Это звучит так заезженно, что я смеюсь и тут же прощаю его, пока мы чокаемся.
Позже, в постели, когда его дыхание становится глубоким и ритмичным, я проверяю в телефоне уведомления из «Фейсбука». За семестр учебы в Австралии я подружилась с разными людьми – из Перта, Брисбена, Мельбурна, а еще из Эквадора, Франции, Сингапура, Испании и Нидерландов. По всему миру люди просыпаются в других часовых поясах и шлют мне поздравления.
Я все еще слишком возбуждена, чтобы уснуть, и тут на экране высвечивается сообщение от Луны. «С днем рождения!! Ты наверняка не спишь, отмечая, но для меня большая честь, что завтрашний день (или правильнее сказать, сегодня?) я проведу с тобой, попивая вино, которое было отложено под презентацию книги… но какая разница!»
Презентация книги! Старые привычки не умирают: тут же открываю календарь в «Гугл-документах» – и да, вот оно, «Единственный в своем стаде», автор Сара Хилл.
Это автор Розмари. Именно ее она упоминала тогда в уборной бара. Ну конечно.
Нечаянный подарок на день рождения – сегодня мы сможем снова поговорить, на этот раз без интриг и чужого вмешательств. Совпадение или судьба?
Утром Калеб приносит мне кофе в постель.
– На овсяном молоке. Как ты любишь.
Я с благодарностью обхватываю кружку, морщась от головной боли: спасибо шампанскому. Через полчаса мне надо быть в книжном. Я приеду вовремя, только если поезда придут по расписанию, что случается редко. Быстро надеваю праздничный наряд – обдуман несколько дней назад – черный свитер с V-образным вырезом, черная джинсовая мини-юбка, колготки и красные ботильоны до колена на небольшом каблуке. Мое отражение в зеркале в полный рост выглядит прекрасно, и я рада, что Розмари наверняка подумает так же, когда меня увидит.
– Я пришлю тебе информацию о ресторане, как только сделаю бронь, – сообщает Калеб.
Я выхожу из дома, стараясь не показать разочарования от того, что он делает это в последний момент.
На работе Луна протягивает мне пирожное «Красный бархат» из кафе напротив и зажигает свечку.
– Пирожное от Алекса, но свечка от меня.
Бариста из кафе безответно влюблен в Луну и постоянно дарит ей сладости.
– Я в шоке, что его до сих пор не уволили. Это же, по сути, воровство?
– Ну а я в шоке, что он до сих пор не понял, что я лесбиянка. Я же прямо при нем заигрываю с его напарницей.
Рассмеявшись, перевожу взгляд на горящую свечу.
– Знаю, ты мечтаешь о многом, – продолжает Луна. – Но будь внимательна, загадывая желания. Не прогадай.
– Ух, ты такая заботливая. – Я набираю воздуха, мой рот округляется. В каком порядке идут мои желания? На лице Луны написано нетерпение, а у кассы уже собралась очередь из покупателей, поэтому я просто дую на свечку, не думая ни о чем. Будь что будет. Луна аплодирует, несколько покупателей тоже. Я начинаю быстро пробивать товары.
Когда в магазине становится посвободнее, мы с Луной делим между собой задачи для сегодняшнего мероприятия. Книга официально выходит во вторник, но нам разрешили начать продажи на день раньше.
– Вся команда будет здесь сегодня, – говорит Луна. – Редактор, пиарщик и так далее. Надеюсь, они не собираются контролировать каждую мелочь.
Сжав свой экземпляр «Единственного в своем стаде», который я позже аккуратно положу обратно поверх стопки таких же, замечаю, что мои пальцы оставили влажные следы на обложке. Вытираю руки о бедра и борюсь с желанием рассказать обо всем Луне, которая балансирует между званием настоящей подруги и приятной коллеги: я не знаю, сочтет ли она мой интерес к Розмари тревожным, забавным или оправданным. Мы уже делились своими страхами и тайнами, но только в рабочие часы и всегда во время скучных рабочих задач – расставляя таблички, подметая пол, собирая и прокалывая стопки чеков, выбирая подходящий плейлист для мотивации покупателей.
Открываю страницу с благодарностями, надеясь на потрясение: наконец, я хотела бы поблагодарить моего несравненного редактора, Розмари Пирс, без участия которой эта книга не оказалась бы в ваших руках.
Жаль, у меня нет времени подготовиться к появлению Розмари; сегодня у меня будет короткий промежуток времени, чтобы запомниться ей. Калеб только что прислал адрес премиального мексиканского ресторана в Бушвике, где мы еще не были. «В обзоре «Таймс» обещали гуакамоле из манго», – написал он.
А я обожаю гуакамоле из манго.
– Ты же знаешь, что этот ресторан держат белые ребята из Флориды? – Луна задирает бровь, когда я говорю ей, куда мы идем. – Умоляю, ни в коем случае не изображай из себя Книгочея и не пытайся сделать заказ на испанском.
– Я никогда так не делаю.
Другой наш напарник, с которым я редко пересекаюсь, – он работает с Луной в мои выходные, – пообещал подменить меня на несколько часов в конце смены, чтобы я могла уйти пораньше. Луне он не нравится – вернее, она его терпеть не может, – так что мы неласково прозвали его Книгочеем. Любимые авторы Книгочея – Чарльз Буковски, Дэвид Фостер Уоллес, Мишель Уэльбек и Джонатан Франзен. Порой Книгочей начинает ни с того ни с сего болтать с Луной на испанском, чтобы «освежить» язык перед своими постоянными поездками в Канкун[12]. («Ошибочные тарифы – это реально дешево», – любит повторять он.)
Отец Луны – мексиканец, а мама – еврейка. Она свободно говорит на иврите, испанском и английском, это на два языка больше, чем я, и в четырнадцать лет отпраздновала удивительный гибрид бар-мицвы и кинсеаньеры[13]. «Бедные белые постоянно в замешательстве, – сказала она мне будничным тоном неделю или две спустя после нашего знакомства. – Без обид».
Я помню, как залилась краской и громко
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
