точно, - согласился Петерсон. - Если они хотят войны, Марв, мы им такую войну покажем, будь уверен.
Что-то похожее кричали пилоты всей эскадрильи. Наряду с возмущением всех охватывало удивление: как эти японцы, с кривозубыми слепыми пилотами на развалюхах, которые они называли самолетами, посмели напасть на Соединенные Штаты? Пилоты истребителей также могли отслеживать радиопередачи из Перл Харбора. Когда один напуганный офицер пустил слух, будто за штурвалами японских самолетов сидели немецкие летчики, Петерсон кивнул. Желтомордые просто не могли сделать всё сами. Как ни относись к нацистам, но они сумели показать миру, как нужно воевать.
Густой дым на горизонте он заметил, ещё, когда был чертовски далеко от Перл Харбора. И с каждой минутой дым становился всё гуще.
- Господи, - прошептал он. С помощью гитлеровских сверхлюдей или без них, но японцы устроили тут настоящий ад.
Неожиданно радиопередачи из Перл Харбора прекратились. Вряд ли это было сделано по приказу. Скорее всего, в передатчик попала авиабомба и трансляции прекратились на полуслове.
Приближаясь к Оаху, Петерсон заметил дым со стороны авиабазы морской пехоты на Эва, что к западу от Перл Харбора. Собственно говоря, слово "эва" в переводе с гавайского означало "запад", а слово "ваикики" переводилось как "восток". Когда он подлетел ближе, то дым с Эвы стал полностью незаметен на фоне гари, поднимавшейся от Перла.
И чем ближе он подлетал, тем ужаснее выглядело пламя. Горели склады горючего, миллионы тон топлива превращались в дым. Петерсон тихо выругался, скорее от удивления, чем от гнева. Это натуральная катастрофа. Видимо, кто-то заснул в карауле, иначе этого всего не случилось бы. Наверняка, полетят головы. Только лучше от этого уже не станет.
- Противник! - раздался в наушниках полный восторга крик. - Противник прямо по курсу!
Он вгляделся вперед, сквозь пуленепробиваемое стекло. Разумеется, они там, блестящие серебристые с белым самолеты с красными кругами на крыльях и корпусе. Пока они были крошечными, но быстро приближались.
- Давай, Марв! - выкрикнул он по рации. - Пора поохотиться!
- Я за тобой! - ответил Моррисон.
Петерсон ожидал, что японцы отступят. Но они явно были настроены на серьезный бой, а не мелкую потасовку. Неужели у них и правда хватило духу? Однако они тоже видели самолеты с "Энтерпрайза".
Большой палец коснулся гашетки на вершине рукоятки штурвала. Только он решил, что поймал японца в прицел, как тот крутанулся и рванул ввысь. Господи, какой же он маневренный, подумал Петерсон, а затем не без тревоги признал, что носился он просто сломя голову.
Он прибавил газу. Если японец хочет устроить бой на виражах, пусть так. Марвин Моррисон прилип к нему, как банный лист, как и должен вести себя нормальный ведомый. Несколько истребителей открыли огонь, из их корпусов вырывались языки пламени спаренных пулеметов .50 калибра. Японский истребитель устремился вниз, оставляя за собой дымный шлейф. Петерсон закричал.
Однако противник тоже начал стрелять, по самолетам "Энтерпрайза" застучали пули, выпущенные из-под крыльев японцев. Казалось, они могли стрелять, когда хотели. Петерсон внезапно понял, что ввязываться с ними в бой на виражах было ошибкой. С тем же успехом можно черпать воду вилкой. Их истребители могли зайти и по горизонтальной дуге и по вертикальной и обходить "Уайлдкэтов" как стоячих.
Это неправильно, думал Петерсон. Что, блин, они будут делать с более совершенными машинами, чем наши?
- Я подбит! - выкрикнул в наушниках Моррисон. - Падаю!
"Уайлдкэт" ведомого стремительно опускался вниз. Из двигателя валил дым, застилая кабину.
- Вылезай! - завопил Петерсон, неуверенный, что ведомый его слышал. - Живо выбирайся!
Однако нужно было перестать думать о напарнике и начать думать о себе. Ведь, японец, на которого охотился он, сам охотился на него. Теперь эта тварь села ему на хвост. Петерсон пытался скинуть его как мог, но у него ничего не получалось. Мимо пролетели трассеры. Петерсон напрягся. Попадание крупнокалиберной пули сквозь бронированный щиток кресла прямо в спину ничего хорошего не несло.
По крылу застучали пули. Два попадания пришлись в двигатель. Тот заглох. Ни крики, ни ругань не смогли вернуть его к жизни. Внезапно, Петерсон превратился в пилота самого дорого в мире планера.
Своему невезучему ведомому он приказал покинуть самолет. Теперь пришло время самому воспользоваться этим советом. Он открыл "фонарь" кабины. В лицо тут же ударил тугой поток встречного ветра. Выбравшись наружу, он добрался до хвоста, который мог перерезать его напополам, оттолкнулся и прыгнул... прямо в гущу воздушного боя. Когда он приземлился, рядом пролетела пара трассеров.
Видимо, он дернул кольцо парашюта раньше, чем следовало. Стропа натянулась так сильно, что на какое-то мгновение всё вокруг стало красным. Он попытался направить свой полет поближе к суше и подальше от вод океана. Лучше приземлиться в джунгли, чем отправиться к акулам.
Господи, японский истребитель направлялся прямо к нему. Это именно тот пилот, что его сбил? Одна очередь из пулемета и он труп. Самолет пролетел мимо. Сидевший в кабине пилот весело ему помахал. Петерсон в ответ показал ему средний палец. К счастью, противник его либо не заметил, либо не понял, что этот жест означал. Вместо того, чтобы смыть оскорбление кровью, он вернулся в бой.
Петерсон приземлился подобно пушинке одуванчика. Он погасил купол парашюта и подтянул его к себе, чтобы тот не утащил его в воду. Он приземлился на край поля для гольфа, в полукилометре от берега.
На него тут же накинулась пара седовласых мужчин с клюшками.
- Сдавайся! - закричали они.
Не ожидая такого развития событий, Петерсон разразился громким хохотом. Перед ними стоял здоровенный мужик, значительно их выше и крепче, но они всё равно считали его японцем, потому что он упал с неба.
- Дайте машину или отвезите на аэродром, - прорычал он. - Если для меня найдется истребитель, я ещё повоюю.
Гольфисты смотрели на него так, словно он разговаривал по-японски. Если бы они пожили тут чуть дольше, может они бы и поняли бы японский. Интересно, а английский они понимают?
- Кажется, это американец, Сид, - сказал один так, будто увидел какое-то чудо.
- Ты прав,
