Привыкай жить без опоры, говорила она себе, не станет Джеймс Макларен всю жизнь носить тебя на руках. Лицо Рейчел вспыхнуло, когда она вспомнила день их приезда в его поместье. Тогда Джеймс взял ее на руки, поднялся с ней по каменным ступеням, ведущим к замку, потом по широкой лестнице на второй этаж.
— Я могу ходить, — повторяла Рейчел.
Джеймс в ответ только крепче прижимал ее к себе. Она слышала, как бьется его сердце, ощущала тепло его тела, волновавшее, возбуждавшее, что было совсем некстати в ее новой жизненной ситуации. Могла ли она подумать о себе как о привлекательной женщине? Любой мужчина, взглянув на ее уродливое страшное лицо, мгновенно отпрянет с отвращением. Но в объятиях Джеймса Рейчел чувствовала себя в полной безопасности, как никогда прежде себя не чувствовала.
Открыв плечом дверь, Джеймс внес ее тогда в просторную комнату и бережно посадил на край широкой кровати. Рейчел мучительно не хотелось расставаться с ним, тем не менее она высвободилась из его объятий.
— Благодарю вас, — вежливо произнесла она, — вы очень добры, что предоставляете мне убежище в Своем доме.
— Хочу сразу признаться, что я не такой уж альтруист. — Он улыбнулся. — Прошел год, как я восстановил замок клана Макларенов, а ни один гость не побывал еще в его стенах. По шотландскому поверью, гость в новом доме приносит удачу. Так говорил мне мой дед.
— Но вы англичанин и, по моим представлениям, совсем не похожи на шотландца, — все так же вежливо сказала Рейчел, сдержанно улыбнувшись в ответ.
— Вы правы. Хотя дед старательно пичкал меня шотландскими балладами во времена моего детства. За ланчем я познакомлю вас с Джейн, моей кухаркой. Вот она коренная жительница Шотландии. Кстати, у нее одна-единственная страсть — кого-нибудь накормить.
— Ланч? — переспросила Рейчел и задумалась. Есть за одним столом с хозяином замка совсем не то же самое, что завтракать с ним в больничной палате. Он будет взирать на нее поверх фарфора и хрусталя. Мысль о том, что перед ним будет маячить ее лицо в багровых шрамах, ужаснула Рейчел. Какой контраст с изящной красотой обстановки этого дома!
— Да, ровно в час дня. — Джеймс продолжал улыбаться. — А потом я провожу вас в зимний сад. Там приятно посидеть, полюбоваться цветами, послушать тихую музыку фонтана. Журчание воды навевает дрему после застолья. Если вас начнет клонить в сон, я отнесу вас наверх в ваши покои. Ужинать мы будем не раньше…
— Я не чувствую в себе достаточно сил, чтобы спуститься в столовую, — поторопилась сказать ему Рейчел. — Вашей кухарке не составит труда принести в мою комнату еду на подносе?
— Мне следовало подумать об этом. Тогда мы сделаем так. Я попрошу Джейн накрыть нам столик на балконе вашей спальни.
— Нет, — тихо, но твердо возразила Рейчел. — Спасибо за гостеприимство, — спохватилась она. — Но мне бы хотелось побыть одной. — Она потупила глаза. — Извините.
— Ну что вы, Рейчел. Это я должен извиниться за свое недомыслие. Вероятно, дорога сильно утомила вас.
— Да, я немного устала.
Джеймс помолчал, глядя на склоненную голову Рейчел.
— Тогда увидимся завтра, — сухо сказал он и направился к двери.
— Джеймс, подождите, — робко позвала его Рейчел. — Могу я передать вам через Джейн, когда мне станет лучше?
Брови Джеймса сомкнулись над потемневшими глазами: он все понял. Рейчел Кемпбелл недвусмысленно дает ему понять, что не желает видеть его, в ближайшие дни по крайней мере. Он согласился, предпочитая потакать ее желаниям, а не собственному самолюбию. Пожалуй, впервые в жизни он сделал такой выбор.
Оставшись одна, Рейчел поняла, что Джеймс недоволен ею. Прошло три дня, а он не появлялся, выполняя ее желание. Рейчел вздохнула. От скуки здесь можно было сойти с ума. В ее распоряжении были две просторные комнаты, спальня и гостиная, журналы и книги, хранившиеся в шкафчике из красного дерева, телевизор, принимавший все программы. Но ей больше не хотелось ни читать, ни смотреть телевизор. Хотелось на волю, побродить по лесу, который она приметила недалеко от усадьбы, или подняться на скалу, которая возвышалась над каменистым пляжем, где фотографировал ее Дик Эндрюс. А больше всего ей хотелось увидеть Джеймса Макларена. Сказать о своем желании Джейн, которая приносила ей еду в гостиную, было неловко. Если бы он хотел ее видеть, то пришел бы сам, не дожидаясь столько дней ее приглашения, и отговорил бы ее от добровольного заточения, рассудила она.
Да, она говорила, что предпочитает одиночество. На самом деле она лгала. Мог бы и сам догадаться. А раз не пришел, значит, просто не хочет. Возможно, даже рад тому, что не придется смотреть на ее уродливое лицо. Додумавшись до этого, Рейчел спрятала лицо в ладонях.
Громкое тарахтенье мотоцикла под окнами привлекло ее внимание. Она выглянула в окно и увидела рядом с гаражом черный мотоцикл, на котором восседал Джеймс. Он собирался надеть шлем и в этот момент поднял вверх голову. Он увидел ее, но не помахал рукой и не улыбнулся. Опустил щиток шлема и пригнувшись взялся за руль, после чего умчался. Как бы ни был он добр, тяжело, наверное, выносить ее уродство. Она хорошо помнила, с каким состраданием он смотрел на нее в больнице. Отныне каждый будет так реагировать на нее, одни будут ее жалеть, другие с отвращением отшатываться.
Нет, она и в самом деле сойдет с ума, если останется еще на день в этой золотой клетке. Необходимо сбежать отсюда и переехать в такое место, где никто не знал ее прежде. Решение пришло к ней спонтанно, и Рейчел приступила к его осуществлению. С третьей попытки ей удалось заказать по телефону такси. Оставалось только надеяться, что машина придет за ней раньше, чем вернется Джеймс. Дорожная сумка и чемодан с ее вещами, которые прислали накануне из мотеля, стояли в спальне на том же месте, куда поставил их Альберт. Рейчел переоделась в легкое платье, сменила кроссовки на босоножки. Когда были упакованы последние вещи, она тихо приоткрыла дверь и прислушалась. Смешно, конечно, сбегать из замка, словно девица из монастырского заточения, но уж очень не хотелось объяснений. Потом она позвонит Джеймсу, поблагодарит за его доброту и объяснит, что уехала, так как не хотела быть ему в тягость.
Тащить сумку и чемодан с вещами, спускаясь по лестнице, оказалось нелегкой работой. Рейчел и не подозревала, что настолько ослабела за время, проведенное в больнице. Пока она добиралась до двери, ведущей в сад, голова у нее кружилась, колени дрожали. Дав себе передышку, она села на чемодан и стала разглядывать замок. Вблизи он еще больше поражал воображение. Высокие окна с частыми переплетами, массивные камни в основании придавали замку вид незыблемой цитадели, простоявшей здесь века. Даже не верилось, что замок возведен совсем недавно на месте руин древнего сооружения. Сделав несколько глубоких вдохов, Рейчел поднялась. Сильнее она себя не почувствовала, но нельзя было терять время. Джеймс мог вернуться в любую минуту. Такси, по ее подсчетам, должно было подъехать к чугунным воротам ограды не раньше чем через сорок минут.
Рейчел услышала крик чайки. Подняв голову, она проследила полет птицы на фоне ярко-синего неба, пока чайка не спланировала за скалу к бухточке. Вот где мечтала она постоять напоследок! Если шагать быстро, она может успеть подняться на нее. Сбросив с ног босоножки на каблуках, Рейчел побежала по тропинке. Солнце близилось к зениту, лучи его немилосердно поджаривали ее, усиливая слабость. И вскоре она перешла на шаг. Снова появилось головокружение, немного подташнивало, но Рейчел упрямо продолжала подниматься к вершине скалы, туда, где была площадка, на которой она видела во время съемки черного ангела с огненными крыльями. Теперь ей было ясно: его появление в последний день съемок было не случайным. Она и тогда это почувствовала. Добравшись до площадки, Рейчел широко раскинула руки, словно хотела улететь, и глубоко вдохнула свежий ветер с моря.
