Книга Семейное несчастье - Нина Князькова

Леонид

Я метался по кухне, пытаясь приготовить все так, чтобы она точно съела. Хозяин говорил, что у нее проблемы, но я и не думал, что такие. Почему она отказывает себе в еде? Она молода, красива и совершенно безобразно к себе относится. Да я был бы счастлив, если бы ей было сто лет, и она ходила с палочкой, потому что в Мае за пару тройку лет ей восстановили бы организм. Но с нелюбовью к себе у нас работать еще не научились. Нет еще такого лекарства, как прививка принятия себя. Так что мне придется импровизировать.

Я подошел к домику еще затемно. Часть пути даже бежал, стараясь попасть к ней быстрее. А потом просто стоял рядом с домом и пытался надышаться ее тонким ароматом. МОЯ! Вот здесь. В доме. Я даже сел в снег, потому что ноги от счастья держать перестали.

Когда пришел в себя, уже начало светать. Идти в дом и будить девушку мне совсем не хотелось, поэтому я оставил вещи у дверей, а сам пошел к небольшому пристрою, где хранился различный инвентарь. Там я взял лопату и принялся за уборку территории. Это оборотень может по сугробам ползать, а человеческая девушка должна ходить по расчищенным тропинкам.

Когда почти закончил, в доме послышался легкий шорох. Проснулась. Я подошел к двери и только решил прислонить лопату к стене, как дверь резко распахнулась и из нее на меня едва не выпала девушка. Самая красивая на свете девушка. У меня даже дыхание перехватило. Лишь только то, что она сильно меня испугалась, заставило меня включить мозги и начать говорить. Никогда до сих пор не думал, что способен напугать женщину.

И все же Вероника оказалась странной. Она хорошая, совсем не злая, но вся пропитанная какой-то горечью. Ее душевную боль я ощущаю постоянно. И пока не знаю, что с этим делать. Из этого домика нам пока нельзя далеко уходить, в любую минуту у девушки может начаться обострение из-за отказа от препарата. В горах помочь ей будет трудно, так что в ближайшую неделю нельзя делать ни шага отсюда. А там уже должно будет стать легче. Отвары должны помочь. А еще в экстренной ситуации всегда поможет кровь оборотня, но это на крайний случай. И рация у меня есть…

Я уже хотел сервировать стол к обеду, как услышал тихие шаги. Вероника совершенно точно куда-то кралась. И ведь совсем недавно она еще вся дрожала от озноба, а сейчас ее куда-то понесло. Я сделал вид, что ничего не замечаю, когда она прошмыгнула мимо кухни и начала шуршать одеждой в прихожей. Я выключил плиту, накрыл густой суп крышкой и услышал звук закрывшейся двери. Ага, гулять пошла.

Двадцати секунд не прошло, как я надел ботинки, набросил куртку и вышел следом. Принюхался. Ага, за дом пошла. К речке. Покрался следом за ней.

Веронике этот незапланированный заранее поход давался тяжело. К реке вела еле заметная тропинка, на которой девушка довольно часто оступалась. Иногда она оглядывалась и мне приходилось резко нырять в снег или прятаться за деревьями. Но из виду я ее не выпускал.

Наконец, потянуло сыростью. Меня удивило, с какой точностью Вероника выбрала направление. Или Вера Родионовна неосмотрительно подсказала ей куда идти?

– Ух, ты! – Послышался голос девушки. – Какая красота!

Я выглянул из-за сосны. Вероника стояла на краю обрыва и смотрела вниз. Вот только под ногами у нее была не земля, а чистый кусок льда, образовавшийся совсем не от хорошей жизни. И если он отколется от земли, то будет совсем плохо. Черт! Надо было остановить ее раньше.

Я осторожно двинулся к ней, стараясь заглушить звериное желание броситься вперед и убрать ее подальше от опасного места. Все же какие-то инстинкты сильнее нас. Но меня останавливало лишь то, что я ее напугаю раньше времени и она сбежит не только к реке, а вообще из моей жизни. Завоевание ее должно происходить постепенно.

– Любуешься? – Спросил я, когда до Вероники осталось около метра.

Девушка вздрогнула и обернулась.

– Да. Тут красиво, – если она и удивилась, то вида не подала.

– Ты сейчас стоишь на опасном месте, – я протянул руку. – Иди сюда.

Она нахмурилась, но за руку меня взяла, простив мне мою фамильярность. Опираясь на мою руку, она сошла с опасного льда, и тот сразу начал трещать и раскалываться на мелкие части.

– Ой! Господи! – Приложила она свободную ладонь к щеке.

– Больше так не делай, – строго я сказал ей, как нашкодившему ребенку. – Я же сказал, что здесь опасно и лед.

– Мне было интересно, – нахмурилась она.

– Если хочешь посмотреть что-то интересное, то позови меня, я проведу тебе экскурсию. – Как можно спокойнее сказал я, хотя внутри все клокотало от пережитого стресса. Мне никогда в жизни так страшно не было, как парой минут ранее, когда я увидел ее на этой льдине.

– Мне теперь всю жизнь под чужим надзором жить? – Вскинула она свой аккуратный носик.

– Под моим надзором, – вырвалось у меня. – Только под моим.

– Чего это? – Насупилась она.

Я резко остановил внутренний порыв. Еще секунда и просто поцеловал бы ее, а она сейчас эмоционально и психически нестабильна. Нет, целовать я ее буду, когда буду уверен в том, что она полностью понимает окружающую ее действительность.

– Так, идем домой. Уже темнеть начало, а в темноте ты видишь намного хуже меня, – не стал я отвечать на ее провокационный вопрос.

Вероника огляделась так, как будто только сейчас осознала, в каком времени суток мы сейчас находимся. Пару раз моргнула, вздохнула и кивнула.

– Извини, что-то меня, действительно обнесло, – тихо сказала она.

Не ожидал. Не думал, что она просто так засунет свою внутреннюю обиженную девочку куда подальше и рационально оценит обстановку.

– И ты извини. Нужно было сразу показаться тебе на глаза. – Я позволил ей пройти мимо меня в обратном направлении и пошел следом. – А как ты узнала, где находится речка? – Решил уточнить.

– Я не знала. Просто туда повернула. Авось вышла бы куда-нибудь. – В ее голосе слышалась какая-то потерянность. Словно она до сих пор не пришла в себя. – Дура я все-таки. Ой!

Я и глазом моргнуть не успел, как она оступилась и соскользнула с дорожки и укатилась по скату прямо в дерево. Черт! Я в доли секунды оказался рядом с ней.

– Где ушиблась? Что болит? – Навис над ней.

Она тихо зашипела.

– Плечом ударилась, – пожаловалась, – синяк будет.