разумеется, что нет, всё это происки врагов, но ничего с этим не поделаешь уже. Буду уходить.
Паренёк прямо расцвел, прятаться за сумкой перестал, и я его в итоге разболтал. Драма-то его пустяковая была. Играл он центрфорвардом, но при своём росте верхние мячи вообще играть не мог. С соперником хоть как-то толкался, головой тоже бил нормально, но вот если вратарь на мяч движение делал, то всё – прыгал не туда или вообще оставался на месте. И его хорошенько за это пропесочили, с состава сняли. Собственно, вот и вся его печаль.
Я его успокоил, пару баек рассказал, а затем говорю, смотри… Лёшка, вроде его звали… то, что говорят про вратаря при выходе из ворот- мол, должен идти вперёд, снося всех – и своих, и чужих – чистая правда, не научишься идти сквозь игроков – хороших вратарём не будешь. Но смотри, вратарь – тоже боится. Всегда.
Дима перевёл дыхание. Ещё попил воды. Повторил:
– Вратарь тоже боится, Гарри Андреевич.
Психоаналитик нацепил очки, хмыкнул, наверное, в сотый раз за сеанс:
– А почему вы, Дмитрий, вспомнили этого паренька? Что в этой истории такого важного, лично для вас?
Дима пожал плечами и заёрзал на кушетке. И, будто повинуясь этому движению, мир вокруг начал крутиться, размазываться, дрожать. Дима попытался удержать взгляд на фотографиях енотиков, но становилось только хуже. В последний момент он еле слышно пробормотал:
– Это важно, Гарри Андреевич. Не знаю, почему, но это важно! Жизненно важно.
Ставший полупрозрачным енот, не говоря не слова, вырвал из блокнота кусок листа, скомкал и метнул в Диму. Тот успел поймать бумажку и сунуть в карман, а после всё исчезло.
И кабинет, и кушетка, и старый енот, и даже сам Дима.
Глава 6
ВИКТОР
Трамвая не было.
Зато был красочный микроавтобус, переливавшийся неоновыми огнями, припаркованный у сквера, в котором опять была статуя девушки с чашей.
Микроавтобус многое обещал прохожим. Бесплатные ставки, беспроцентные кредиты, экспресс-диагностику и лечение кариеса, фри спины, подарочный депозит и ещё целый ряд интересных и чрезвычайно выгодных предложений.
Звери-прохожие шли мимо, уделяя автобусу максимум взгляд, затем ускоряли шаги, словно бы машина была живой и хищной и могла в два счёта поглотить зазевавшегося горожанина.
Виктору тоже следовало пройти мимо – зайти в магазин (теперь он располагался на втором этаже розового особняка в стиле барокко), дойти до кинотеатра (вдруг в заброшенном зале сегодня будет сеанс?) или вовсе пойти домой – мало ли на этот раз в спальне всё будет иначе.
Но Виктор устал. Ему хотелось отдохнуть и расслабиться.
– Имею же право? – спросил он сам себя, вытаскивая из кармана толстую пачку оранжевых купюр.
– Немного отдыха не повредит, – добавил он, переходя проспект.
– В конце концов, я действительно устал за последнее время.
Отъехала в сторону дверь. Гигантская мышь-полёвка во фраке вставила в протянутую руку Виктора стакан из толстого хрусталя.
– Тридцатилетний Glenfiddich, сэр, – пискнула она. – Отменный выбор, сэр!
Виктор благосклонно кивнул, вложил в вытянутую в ожидании лапку зелёную купюру, опустился в массажное кресло.
С водительского места раздалось попискивание – там сидела вторая гигантская полёвка, с закрученными вверх усами и шоферской кепке:
– Куда прикажете ехать, сэр? Казино? Круиз? Собрание молодых бизнесменов?
Мгновение помедлив, Виктор приказал:
– Давайте в казино… – он чуть было не добавил пошлейшее слово «милейший». – И прошу побыстрее! – не сдерживая себя, он вытащил из кармана пачку купюр, помахал перед чёрными носиками: – Мои друзья хотят немного поиграть!
В казино, как обычно, было хорошо. Виктор помнил, что в этом месте у него не болит голова, и даже колено, несмотря на сидение за рулеткой, успокаивается и не плачет.
– Хотите ли сделать ставку, месье? – стоило ему выбрать стол с колесом, как из ниоткуда возник крыс-крупье. Морду его скрывала аккуратная полумаска.
– Десять фишек на… – Виктор пожевал губу, огляделся.
Так, первый вопрос – красное или чёрное? Взгляд сам по себе притянулся к бордовому платью паучихи, наблюдавшей за игрой с удобной позиции над столом. Хорошо, с цветом определились. Теперь дальше… Рядом со столом стоит десять человек… точнее зверей, а сегодня у нас, – он напряг память, – четверг. Значит – четырнадцать.
– Красное, четырнадцать, – кивнул он крупье. – И распорядитесь… – он покачал пустым стаканом перед усатой мордочкой.
– Сию секунду, месье!
Неуловимый жест в сторону бара (за стойкой – тот же сеттер, что и в пабе – и спустя секунду в руках Виктора уже новый бокал.
Крупье раскрутил рулетку, звери по сторонам от Виктора замокли в ожидании…
Четырнадцать, красное!
– Ещё виски, крыса! – велел Виктор.
Все завертелось. Вначале он играл на рулетке, затем стал настоящей звездой покера, на несколько часов поселившись за столом с жабой в очках, лягушкой в фетровой шляпе и тремя одинаковыми ящерицами с неприятной привычкой – на удачу облизывать фишки. Он даже какое-то время провёл у игровых аппаратов, раз за разом дёргая бронзовую рукоятку… Затем снова играл в рулетку, с тремя ящерицами в качестве бесплатных советчиков. Они пили на брудершафт, и в памяти почему-то засело, что все трое являются футболистами из второй лиги, причём один из них защитник, второй нападающий, а третий, что логично, бокс-ту-бокс. Разговор о футболе вызвал какие-то невнятные, но неприятные эмоции, и не очень любезно распрощавшись с ящерицами, он двинулся к бару…
Потом что-то изменилось, но конкретика в памяти не осталась. Вот он залезает на стол и запускает рулетку ударом ноги. Вот – плещет виски в лицо очкастой жабе. Вот расстёгивает штаны и пытается помочиться на игровой автомат, но струя упорно не идёт…
В себя он пришёл только в полутёмном коридоре. Два пса – доберман и овчарка-кавказец, вывернув ему руки, волокли его по коридору.
– Суки, пустите! – орал Виктор. – К ноге, сволочи! Апорт! Хороший мальчик, хочешь косточку! Да я вас, шавок, на шапки пущу!
Бежавший впереди крыс в чёрном фраке распахнул тяжёлые двойные двери.
Нелегальное заведение располагалась среди каких-то полузаброшенных гаражей. В мутном ночном небе тускло светилась луна, как лампочка в 40 ватт в станционном туалете.
Собаки схватили Виктора под руки, раскачали хорошенько…
– Суки! – ещё раз прокричал Виктор и каким-то немыслимым усилием вырвался из цепких лап. Нанёс вслепую удар налево, направо и бросился бежать – по чёрной не просыхающей грязи, мимо ржавых гаражей – почему-то ему было почти физически больно смотреть на все эти железяки и боль эта отдавалась в висок, – мимо каких-то канав…
В одну из которых он, поскользнувшись, успешно
