так же много, как и для тебя. Мы вернем ее целой и невредимой.
Мы замолкаем, когда останавливаемся, все еще скрытые деревьями и густым подлеском.
Остальные подходят к нам сзади, но мои глаза не отрываются от здания, отчаянно пытаясь увидеть какое-то движение. Чтобы увидеть ее.
— Готовы? — Рявкает Доусон.
— Поехали.
И Ди, и Круз выходят вперед, их тела идеально синхронизированы, несмотря на то, что они не работали вместе в этом качестве годами, может быть, даже никогда, до недавнего времени.
Я вспоминаю тот день, когда они появились в моей квартире, оба покрытые кровью, и задаюсь вопросом, были ли они так же безупречны с тем, из кого они выбили дерьмо в тот день.
Вероятно.
Хрустят ветки и старые листья, когда мы все выходим из деревьев и рассредоточиваемся, готовые окружить все здание в надежде помешать кому-либо уйти.
Движение в одном из окон привлекает мое внимание на секунду позже, чем внимание Круза, и хлопок его выстрела эхом разносится в тишине.
— Если они не знали, что мы здесь раньше, то теперь действительно знают. Давай заберем нашу девочку.
В ту секунду, когда я подхожу к двери, я поднимаю ногу и ударяю ею по старому, потрескавшемуся дереву.
Она тут же распахивается, открывая за собой старую кухню.
Звуки выстрелов наполняют мои уши, когда вдалеке хлопают двери и заводятся двигатели.
— Ублюдок, — ворчит кто-то в глубине здания.
— Где она? — Холодный и устрашающий голос Доусона доносится справа от меня, и когда я подхожу к дверному проему, я нахожу его с Волком, прижатым к стене, его рука отведена назад под углом, который может означать только то, что он вывихнул ублюдку плечо.
Хорошо. Это самое меньшее, чего он заслуживает, если где-то здесь у него в плену Эмми.
— Я спросил, где она, черт возьми? — Он взрывается, когда не получает того отклика, которого ждал.
Киска визжит, как девчонка, когда Ди отводит свою руку еще дальше назад.
Он должно быть дал Доусону тот ответ, который он хотел, потому что две секунды спустя Ди вонзает кулак в почку пиздюка и позволяет ему упасть на пол, как мешку с дерьмом.
Перешагнув через ебаря, пока он стонет и корчится на полу, я убегаю вслед за Ди.
Раздаются новые выстрелы, но я не обращаю никакого внимания на последствия того, что происходит вокруг меня. Мое внимание сосредоточено исключительно на одном человеке. И я не расслабляюсь до тех пор, пока Доусон не бросается налево в комнату и не объявляет: — Эмми.
Мои ноги двигаются быстрее, я несусь за ним.
Я резко останавливаюсь, наблюдая, как она прыгает в его объятия. — Ты пришел, — кричит она.
— Конечно, мы это сделали, малышка. Ты думала, мы будем где-нибудь еще?
Она цепляется за него, как за спасательный круг.
Это больно, действительно чертовски больно, когда она утыкается лицом ему в шею и позволяет ему обнять ее.
— Отвези меня домой. Пожалуйста, — умоляет она, не отстраняясь ни на дюйм.
Она даже не заметила, что я стою здесь.
Какая-то часть меня хочет просто подойти к ней и объявить о своем присутствии, позволить ей признать, что я тоже был частью этого. Но есть и другая часть, которая просто хочет отступить и позволить ей быть со своим отцом. Пусть он будет тем человеком, который ей нужен прямо сейчас.
И, в конце концов, это именно то, что я делаю.
* * *
— Давай, пойдем отсюда, — говорю я, как только нахожу Алекса и Себа, стоящих у входной двери.
Они оба тут же оглядываются через мое плечо, как будто Эмми собирается броситься за мной вдогонку.
— Где Эмми? С ней все в порядке? — Торопливо спрашивает Себ. Я не удивлен; эти двое стали ближе с тех пор, как обнаружили свою связь.
— С ней все в порядке. Она с Ди. Давай, уберемся с их пути.
— Но…
— Стелла собирается выйти из себя. Позвони ей и скажи, что все в порядке, — требую я, направляясь к главному дому, где мы оставили машину Алекса.
Она хотела пойти с нами, в этом нет ничего удивительного, но в ту секунду, когда Калли узнала, что что-то случилось, она взорвала телефон Стеллы, поэтому она неохотно согласилась пойти и составить ей компанию, пока мы со всем разберемся. Я могу представить, как она расхаживает взад-вперед в ожидании новостей.
— Ты уверен, что не хочешь остаться, убедиться, что она доберется домой в порядке? — Спрашивает Алекс, бросаясь догонять меня.
— Она там, где ей нужно быть. Пошли. — Я продолжаю идти и собираюсь завернуть за угол, когда совершаю гребаную ошибку, оглядываясь назад.
Она стоит там, обняв отца за плечи, засунув руки в карманы толстовки, которая на ней надета.
Ее усталые глаза находят мои, и я задыхаюсь от боли в них.
Что они с ней сделали? Что она пережила за последние несколько часов, пока была здесь пленницей? Зачем она им вообще понадобилась?
— Тео? — Зовет Алекс, не видя, что меня остановило.
Однако Себ так и сделал, потому что он остановился, прижав телефон к уху, и тоже уставился прямо на Эмми.
— Иди к ней, — говорю я ему. — Потом, зайди ко мне позже.
Он оглядывается на меня, а затем снова на свою кузину.
Его лицо искажается, когда он пытается решить, кто в нем нуждается больше, но я не позволяю ему больше спорить об этом.
Бросив последний взгляд на Эмми, я отвожу глаза и продолжаю идти вперед.
— Уходи, — рявкаю я, когда Алекс не двигается, и хотя мое тело кричит мне сделать это, я не оглядываюсь. Я не могу, потому что, если я снова увижу ее, я не смогу поступить правильно и уйти.
7
ЭММИ
Моя хватка на талии моего отца усиливается, когда я смотрю, как Тео исчезает за углом, не оглядываясь.
Он ушел.
Весь воздух вырывается из моих легких, когда эта мысль поражает меня.
Он прошел весь этот путь, помог папе и Крузу добраться до меня, застрелил нескольких Волков, если судить по телам, усеивающим здание, когда мы выходили.
Почему он просто ушел?
Может быть, потому, что он застал тебя за тем, как ты кончала с другим парнем, который наседал на тебя сверху?
— Ты в порядке? — тихо спрашивает папа, его хватка на моей талии — единственное, что удерживает меня прямо сейчас.
— Ты здесь. Конечно, я в порядке. — Становясь перед ним, я зарываюсь лицом в его крепкую грудь и вдыхаю его мужественный аромат.
Я в безопасности.
Ругая себя за принятие таких
