документы и явиться в офис для оформления, а сейчас немедленно предъявить лодку к таможенному досмотру, особо акцентируя внимание на сигаретах и алкоголе. Этого добра всегда много, но изъять его по закону нельзя, судно — территория того государства, чей флаг оно несёт. а вот переписать, а в особых случаях и проштамповать бутылки с водкой, чтобы по выходу проверить количество, даже пустых — в порядке вещей. Пить экипажу на судне можно, а вот спекулировать дешёвым алкоголем — уже уголовная статья.
Уже скоро я понял, как сэкономить себе время и свести к минимуму общение с властями. Все мы знаем, как коррумпированы любые чиновники, что уж говорить о сицилийских полицейских, у которых связи с мафией в крови и имеют ту же столетнюю историю. Нет, с тебя никто ничего не требует, никаких взяток, никакой «козаностры». Если ты, по умолчанию, не криминален, все документы всегда в идеальном порядке, то без всяких трудностей пройдёшь все проверки, совершенно законным путём.
А если — русский яхтсмен (или коммерсант, да вообще просто родом из СССР), то обязательно на лодке у тебя припрятано пару ящиков водки или виски, исключительно для собственного употребления, в запас, купленного по дешёвке, без налогов в специальном морском (и такие есть) дьюти-фри. При третьем посещении Сиракуз, когда карабинер сказал «Эй, русский, ну ты зачастил!» и стал осматривать лодку, я, искусственно краснея и стесняясь, попросил его передать начальнику (комиссару) маленький знак уважения, завёрнутый в мальтийскую газету, через которую однозначно прощупывалась оригинальная бутылка хорошего французского коньяка. Полицейский оказался профессионалом, он широко улыбнулся и спросил, нет ли у меня в предках выходцев из Сицилии, потому как моя полуармянская физиономия очень смахивает на настоящего итальянца, а уж сообразительность и уважение к начальству просто исконно-местные. Чудесным образом, с этого момента я никогда больше не был требован в иммиграционный офис, все документы оформлялись патрульными прямо на лодке за пять минут, о таможенном досмотре речь уже вообще не шла, все расходились довольные друг другом, полицейские с очередным «презентом Шефу», а я — радуясь всё увеличивающемуся «складу» алкоголя, который на Мальте стоил ровно в три раза дороже. Скоро карабинеры стали звать меня по имени — Симон, оно тоже было исконно итальянское.
И вдруг однажды, наверное, в двадцатый приход в Сиракузы, давно знакомый полицейский Марио, подъехав к лодке, сухим официальным тоном сказал, чтобы я с документами немедленно явился в офис, прямиком к самому Комиссару.
— Он требует именно тебя. и «мальтийскую газету» не бери.
Сердце ёкнуло, всё-таки это власть, они могут всё: запретить спуск на берег, выдворить из страны, да и вообще устроить массу проблем простому яхтсмену без какой-либо визы в паспорте и с полным трюмом контрабандного (хоть и не на продажу, но это не доказать) алкоголя. а у меня на борту всякие «бандиты-нефтяники», которые «бабки заплатили». Но чего гадать, надо идти.
Комиссар полиции принял меня сразу, без положенного маринования в приёмной, словно давно ждал.
— Слушай, Симон, дело к тебе есть, ты парень свой, проверенный, нам уже всем, как брат, ну, такой… русский брат, — начал вкрадчиво толстый, неопрятный, с бегающими глазками коррумпированный Шеф.
Тут я, честно говоря, испугался ещё больше, одно дело получить протокол и штраф за невинную алкогольную контрабанду, совсем другое — ввязаться в настоящую «схему», которая будет серьёзно криминальной. Честно говоря, дня не проходило, чтобы в порту Мальты не подходили арабы с просьбой перевезти их в Италию нелегально, предлагали очень серьёзные деньги, ну или передать там «небольшую посылочку» от пяти до пятидесяти килограммов, на мой выбор. Суммы звучали космические. в эти игры я играть совершенно не собирался.
— Сеньор комиссар, вы мне тоже, как брат, старший брат, — горячо начал я, — для вас я что угодно сделаю, но простите, в криминал не пойду, дети маленькие — жена проститутка, работаю на русскую мафию, и в тюрьму мне никак нельзя, — решил давить на жалость, в надежде прокатить за глупого, мелкого и трусливого наёмного работника.
— Эй, какой криминал, ты меня за кого держишь, — вытаращился комиссар, — с ума сошёл, даже наоборот, ты мне нужен, как представитель власти, чтобы законность соблюсти, и вообще кончай придуриваться, нет у тебя никакой жены и кучи детей, не обижай, я всё-таки профессиональный полицейский, по глазам вижу, что ты был немаленьким боссом, да и капитан ты явно опытный, всегда всё четко, вовремя, без единой претензии, а это о многом говорит.
— Ну если помощь какая нужна, то я с удовольствием, если надо, мужиков с лодки позову, если понадобится, — немного расслабился я.
— Не надо никого. Слушай. При входе в порт, видел у центральной пристани странную деревянную лодку?
— Да, заметил, когда швартовался, думал, какая-то реплика старинного фрегата, только уж больно странная, собирался на досуге прогуляться посмотреть, что за корыто.
— Вот я и хочу отправить тебя на это корыто, переговорщиком, так сказать. На этой лодке какие-то русские клоуны, изображающие пиратов. Документов никаких не дают, пришли месяц назад, сразу встали к центральному городскому причалу, уходить отказываются и не говорят ни на одном европейском языке. Но, самое плохое, они сразу начали бегать по городу и зазывать на экскурсию за деньги на русский пиратский корабль. а это уже нелегальная работа, это тюрьма и депортация. Меня мэр города склоняет худшими словами, что недопустимы даже среди сицилийских свинопасов. Надо избавиться от них, уговори их уйти из моего порта подобру-поздорову, без шума и официальных процедур.
— Ого, как интересно! а почему вы не хотите арестовать и, по правде, депортировать их, ведь вроде это как раз ваша работа?
— Видел в дальнем углу порта украинский сухогруз, облезлый, с выбитыми стёклами, намертво приваренный к причалу, чтобы не затонул?
— Да, обращал внимание на эту груду ржавого металлолома.
— Десять лет стоит, что делать — не знаем. Экипаж — половину уговорили уехать, половину депортировали, процедура заняла целых два года, суды у нас не торопятся. а теперь ничего не можем сделать с судном, это чья-то собственность и территория другого государства. Мы сообщили в посольство Украины десять лет назад, ответа нет, а причал занят, никто за это не платит и никто не знает, что делать. у города нет денег в бюджете снова ввязываться в подобную ситуацию с российской лодкой, нужны опять суды, консулы, масса бумаг. Нет, было бы идеально, чтобы они свалили куда-нибудь сами, мы даже готовы их немного материально «подтолкнуть»: дадим воды, топлива, еды немного, чтобы дошли, только порт прибытия должен быть не в Еврозоне.
