грязное.
— Грязное? — я чуть наклонилась вперёд. — Грязное?
Я даже вспоминать всё не хочу! Откинулась на спинку кресла и расхохоталась. Грязное! Он обещал своей девке, что не прекратит спать с ней, когда женится на мне, и я ещё виновата!
— Развлекаетесь? — папа вошел спокойным как всегда. Не зря он попросил маминого чая. Если бы ему пришлось разговаривать с нами сразу, не знаю, кто бы отсюда первый вылетел как пробка: я или Демид. Попала бы всем.
А так… мама знает секреты по усмирению тигра. Это точно. Я никогда не смогу быть такой, какая она. А сколько им пришлось пережить, вынести. Она ведь даже хоронила его однажды, не могу без слёз вспоминать эту историю.
Глава 13
— Если бы. Пап, ты знаешь, кто такой Долотов? Он похитил Рину.
Папа взметнул на Демида недовольный взгляд. Тот, наоборот, сидел в расслабленной позе хозяина положения.
— Какого … кхм… Аня, иди к матери, я сначала переговорю с Демидом. И с сегодняшнего дня ты живешь здесь. Чтобы не было больше никаких… казусов.
А вот это меня вообще не устраивало! Я что им маленькая девочка? Встала, одернула платье, потому что Демид уставился на мои голые колени, чёрт, убью Ринку, за это платье. Сначала спасу только.
Маму нашла на террасе, она о чём-то разговаривала с безопасником дяди Давида, который всё ещё находился здесь. Тамерлан находился тут же. Он что-то строчил в планшете, прислушиваясь к их разговору.
— Мам?
— Ань, хорошо, что ты тут. Николай как раз узнал, что с Риной. Они находятся в гостинице на окраине города. Тамерлан и Николай сейчас поедут туда сами.
— Я с ними!
— Нет!
— Мама, Рина напугана, этот Долотов настоящий псих! Она сейчас доверится только мне! К тому же она беременна. Я ей нужна.
— Пусть едет. Я присмотрю за мелкой. — Там как обычно не мог удержаться от колкости. Мелкой я для него и в пятьдесят лет буду.
— Хорошо. Николай, могу я вас попросить об одолжении?
— Полина, всё что угодно. Я понял. Анна будет в безопасности.
Через несколько минут мы втроём усаживались во внедорожник. Через час подъехали к гостинице, в каком они номере мы уже знали. Но Долотова там не оказалось, мы нашли только заплаканную и бледную Рину.
— Он тебя не тронул? Риш, тронул? — она замотала головой. — Всё, всё едем домой. Сначала ко мне.
— Приказано было…
— Я помню, но вы отвезёте нас ко мне на квартиру. Ей надо успокоиться и прийти в себя. — шикнула на мужчин.
Привезли нас всё же по моей просьбе на квартиру. Я расстелила плед у дивана на ковре, и как в юности, мы уселись на него, закутавшись, чтобы поговорить.
— Моя жизнь — полное дерьмо. — после долгого молчания выдала Рина. — Сначала я переспала с незнакомым мне мужиком, а теперь он опозорит меня на весь город. Рома меня не простит.
— Простит. Он любит тебя. У вас двое замечательных детей.
— А третий не от него. Боже… он завтра узнает обо всём из газет.
— С чего ты взяла, что узнает? Может всё…
— Не обойдётся. Долотов обещал мне это. Либо я ухожу с ним, рожаю, оставляю ему ребенка и иду на все четыре стороны, либо нет и меня будут полоскать все СМИ.
Она судорожно вздохнула, а я обняла её.
— Ты отказалась? — короткий кивок в ответ. — Ну и сволочь он. Предложил жить с ним пока не родишь, а потом бы выставил тебя за дверь? Без ребенка? Идиот.
Ответом послужили рыдания Рины.
Сумасшедшая ночь продолжалась. Папа был недоволен тем, что я на квартире. Мама переживала за нас с Риной, но я успокоила её, что всё в порядке, мы обе дома, в безопасности. Звонил Тамерлан, узнать, как мы. Я поняла по разговору, что рядом с ним был Демид. Звонил Рома, переживая, почему Рина не брала трубку и не отвечала на сообщения.
Я не смогла ему толком ничего сказать. Если угрозы Долотова будут настоящими, то завтра Рину и Романа ждут серьёзные испытания.
— Может надо позвать его? Вы поговорите?
— Я не могу. Он не простит… не простит…
— Он ведь любит, тебя, Рин.
— А ты… ты ведь тоже любишь Демида. Простила ты его?
Я не нашлась, что ей ответить. И ситуации кардинально разные, но суть одна. Очень тяжело прощать, даже если сильно любишь.
Роман всё же приехал. Узнал всё от кого-то, где мы. Я не хотела его пускать, боялась, что устроит подруге лишний стресс, она итак вся перепугана и переживает.
— Я люблю её. Думаешь, я способен причинить её плохое? — он стоял в подъезде. Только с самолета, в расстегнутом пиджаке. Волосы чуть взъерошены, но внешне относительно спокоен. Относительно, потому что глаза его выражают обеспокоенность.
— Она очень переживает. — тихо говорю ему. — Боится, что ты уйдешь, заберёшь детей. Она любит тебя, Ром.
Он молчит. Хмурится. Его руки тянутся к карману, я помню этот жест, но Ромка бросил курить месяц назад по просьбе Рины, и знакомой пачки нет.
— Я буду на кухне. — пропускаю их в спальню, ловлю в вопросительном взгляде Рины тревогу.
Всё таки я запустила его. Разрешила поговорить в комнате, надеюсь, Рома сказал правду и не причинит ей вреда. Хотя он такой и есть. Примерный во всем.
Первое время я прислушиваюсь. Его спокойный голос, голос подруги. Они разговаривают, потом наступает тишина, я едва слышу. Решаю поставить чайник.
Минут через пятнадцать они оба выходят из спальни.
— Ань, спасибо тебе за всё. Если бы не ты… — мы обнимаемся, я понимаю, что хотела сказать Рина. — Я поеду домой, с Ромой. — шепнула мне. А я улыбаюсь Роме. Он такой молодец! Настоящий мужчина.
Когда они уходят, я выключаю чайник, потому что пить чай мне в одиночестве совсем не хочется.
Снимаю с себя, наконец, это платье. Словно возвращаюсь в свою жизнь, в удобную одежду, к которой привыкла. Чтобы не думать о Демиде, взбираюсь в кресло, подминая под себя ноги, и открываю ноутбук.
Ночь длинная, мне совсем не спится. Да я и привыкла к такому образу жизни.
А утром проснулась от того, что сорвался дверной звонок. Он пронзительно звякнул на ультразвуке и резко замолчал.
Сонная глянула на часы, стрелки приближались к десяти. Ох, я поспала три часа. А как будто три минуты.
Под громкий стук тарабанящего по моей двери, я всё-таки прошла к двери. На полу валялась коробочка от дверного звонка. Очевидно, кто-то пережал кнопку и он просто разлетелся.
— Гера.
