она меня. - Расскажи, как ты живёшь?
– Всё нормально. Работаю. Вот, - не зная, что ещё рассказать, бросаю обвинительным тоном: – Вы же хотели, чтоб я училась или работала.
– Это Кэрри тебе так сказала? – чуть повышает голос женщина.
– Ну да.
– Понятно, – она снова говорит спокойно. – Тебе нравится твоя работа? Или, может, ты хочешь учиться? Ты только скажи!
– Послушайте… Вирджиния, – мою бабушку зовут Вирджиния Брайт, решаю так и называть . У меня язык не поворачивался называть её бабушкой. - Спасибо за чек и всё такое. Но я не думаю, что мы можем разговаривать о чём–то ещё.
– Я понимаю, - быстро говорит она. - Лишь хочу, чтоб ты знала. Можешь звонить мне в любое время и просить всё, чего хочешь.
– Вы серьезно?- не сдерживаюсь я. - Откуда такой интерес к моей персоне?
– Я и дедушка, мы виноваты перед тобой, да и перед Кэрри тоже. Я знаю, что искупить грехи невозможно, но всё же хочу хоть что-то исправить. Твой дедушка… уже прошёл год с его смерти, - голос женщины дрожит. Я не знала, что дедушки уже даже нет. – Он так и не увидел тебя, к сожалению, ну а я…
– Послушайте, Вирджиния, - перебиваю её. - Давайте оставим всё как есть. Хорошо?
Да где она раньше была? Где она была, например, год назад? Я не собиралась зализывать её раны и уж тем более – помогать в искуплении грехов. Точка.
– Хорошо, – смиренно шепчет она. - Но всё же, если захочешь, позвони. Ладно?
– Я подумаю.
– С Рождеством, Кэрри
– И Вас, - всё, что смогла ответить, прежде чем отключиться.
Тысяча долларов не особо меня впечатлила, но всё же была не лишней. Решаю, что на следующий день потрачу всё и забью холодильник до отвалу. Питалась я, конечно, в кафе, но наше заведение не включало ужины и работало всего до шести вечера. А дома, от нечего делать, на меня как всегда нападал жор.
Утром (я наконец привыкла к ранним подъемам) поспешно собираюсь и выхожу на улицу. Январская погода на удивление выдалась прохладной, что не свойственно нашему тропическому климату. В лёгких светлых джинсах и простой футболке, сто раз жалею, что не надела теплый свитер. На высоченных каблуках, которые теперь всегда снимаю на работе, отстукиваю по мощеной дорожке в направлении метро. Χолодный ветер дует со стороны океана, проникая за шиворот, и я, поежившись, прибавляю ходу. А у торгового центра и вовсе бегу сломя голову. В разгаре зимние каникулы, а это значит, что многие студенты вернулись домой на время рождественских праздников. И торговый центр, мимо которого я прохожу каждый день, это то место, где могу наткнуться на знакомые лица. Уже в метро перевожу дух, сама не понимая, чего я так боюсь . Ну по тыкают в меня пальцами, ну назовут шлюхой. Всё как всегда, ничего нового. Наверное, мои уши отвыкли от этих обзывательств, да и моя жизнь сейчас видится в другом свете. Тот парень из клуба, который заплатил мне, был последним, с кем я спала. Этот факт, безусловно, разочаровал бы всех моих многочисленных «фанатов», которые считают, что секс для меня, словно воздух. Раньше я никогда их не разочаровывала и при удобном случае доказывала всем, что репутация у меня заслуженная. Но сейчас я этого не хочу. Больше нет.
– Привет! – встречает меня Глория в нашей раздевалке. – Такая отвратительная погода, – девушка забавно надувает губы. - А я так хотела сегодня прогуляться по побережью с Роем.
– Завтра сходите, - на улице на сегодняшний день было градусов десять, но на следующий день передавали все двадцать. – Ветер утихнет, и погода наладиться.
Глория ухмыляется, а потом в её глазах сверкает лукавый блеск.
– Ты составишь нам компанию?
– О нет, нет, нет, - махаю руками в качестве отказа, даже моя голова задёргалась из стороны в сторону. - Я не собираюсь быть третей лишней. Погуляете вдвоём, голубки.
– А кто говорит, что ты третья? У Роя есть друг, он давно просит с кем-нибудь его познакомить.
– Мда! Щас! – не сдерживаю истерический смех, но тут же замолкаю, когда понимаю, что Глория говорит серьезно. – Я никуда не пойду!
– Да брось! – кидается в уговоры девушка. – Ты совсем ни с кем не встречаешься. Ну неужели ты не хочешь немного расслабиться, провести время в хорошей компании, пофлиртовать?
– Нам пора открываться, - решаю закончить этот бессмысленный, приносящий раздражение разговор. Совершенно не зная, как покорректней ей отказать.
– Обещай, чтo хотя бы подумаешь об этом? - Глория замирает возле двери раздевалки и щенячьим взглядом смотрит мне в глаза.
– Хорошо, я подумаю, – делаю вид, что сдаюсь . Конечно, я не собираюсь идти.
- Отлично, - он хлопает в ладоши и убегает открывать парадные двери.
Что за радость такая? Как будто я согласилась уже. Не дождётся!
Сменив футболку, в которой пришла, на обычную майку черного цвета, джинсы на джинсовые шорты, а туфли на тапочки, перевязалась фартуком и направилась в зал.
Утро. Самое обыкновенное, насыщенное, мнoголюдное, с хорошими чаевыми и бесконечными забегами из кухни в зал, на терpасу и обратно. Всё как всегда, обычная рабочая рутина. Пока на часах не пробило одиннадцать часов и не вошли новые, нежданные посетители. Эти посетители сели за четвертый столик, чётный. Мой столик.
– Кэсси, - окликает меня Глория, – у тебя четвёртый столик.
– Блин, только думала, что все разошлись наконец, – устало шепчу повару Йену, стоя возле него в ожидании блинчиков, которые заказали на террасе. - Минуту, - кричу Глории.
– Я отнесу им пока меню, - отвечает она мне от бара.
Йен красиво раскладывает по тарелке семь блинчиков, создавая какую-то замысловатую розу, а сердцевину украшает вишнёвым джемом. Поглядывая на своё творение, с неохотой вручает мне. Он всегда так делает, каждый раз, когда на тарелке появляется шедевр, повар как-то нехотя с ним расстаётся. Во мне это вызывает несдержанный смешок, а Йен на это забавно надувает губы.
– Я скажу тому мужчине, который заказал эти блинчики, – всё-таки вырываю тарелку из рук повара, - чтобы он был нежен.
– Да уж, - улыбается парень одним уголком губ. - Скажи, сделай милость.
С тарелкой в руках спешу на террасу и ставлю её
