и накинь, чтобы добраться до своего общежития, потом отдашь.
— Спасибо, от тебя лучше не принимать помощь.
— Эта помощь ничего тебе стоить не будет. Не станешь же ты одевать это, — указал он на мои грязные вещи, что до сих пор валялись на полу. — По хорошему их следовало бы выбросить, но ты не из тех, кто так поступит. Ткань не самая дешевая, достаточно прочная, но много раз штопаная. Я это заметил еще тогда, когда занимался твоей спиной. Не буду спрашивать, кто ты и чем промышляла до поступления сюда, однако скажу сразу: ты пойдешь со мной на бал, не заставляй себя упрашивать — тебе не понравится.
— Да что ты ко мне вообще прицепился?
— Он влюбился, мелкая, чует мое левое колено, — посмеялся на моей голове кузнечик.
— Конечно, как не влюбиться в такую красоту? Причем с первого взгляда, — сказал Овиан, а мне стало не по себе от его тона.
Может, все дело в кинжале? Вдруг он копался в моих вещах еще в своем доме, но не успел ничего с ним сделать. И вот она я, у него под рукой, а запрещенная вещица в шаговой доступности. Нужно только заставить хозяйку его отдать, ведь иначе Пожиратель работать не станет.
Я опасливо приняла протянутый плащ. Набросила его на плечи, закуталась. Под замораживающим взглядом парня собрала свои вещи, свернула кое-как, чтобы ничего не вымазать вокруг и направилась к выходу.
— Кьяра, я никому не расскажу о нем, — донеслось мне в спину. — Можешь не волноваться.
Вот непонятно. Это угроза, предупреждение или простая информация для моего успокоения. Но вот спокойнее ни капельки не стало.
Я вышла из зала, первое время просто стояла босиком на холодном полу. Переосмысливала очередную встречу.
Почему же все непросто-то так? Неужели магия как-то гадит, потешается? Мстит!
Я расправила плечи, решительно зашагала прочь, вскоре заблудилась в череде поворотов. За окном давно стемнело. Мне удалось наткнуться на запоздавшего адепта, попросить его провести меня до общежития, чтобы снова добраться до точки, от которой сделала большой круг.
Дверь коменданта.
— Так, Пиппи, прошу тебя, держи рот на замке, — подняла я глаза, словно могла увидеть сидевшего на моей голове кузнечика.
— А такое возможно? У меня рот маленький, замок большой. Да я в него полностью помещусь. Проверим?
Он прыгнул. Я пыталась поймать его в полете, но лишь сделала шаг, и дверь резко распахнулась. Кузнечик, конечно же, не достиг своей цели. Зато оказался на зеленом лице гоблина и как заорет.
Или это гоблин?
Или я?
Или все вместе?
Глава 8
Благо, на этот раз ничего из ряда вон выходящего не случилось.
Кузнечик посадил голос, я всего лишь успела мысленно попрощаться с плащом Овиана и начала готовиться к новым неприятностям на свою… свое уставшее и уже изголодавшееся тело. А гоблин оказался другой.
Вроде морда одна, но сережек в ухе не наблюдалось, да выражение лица не такое наглое. И вообще он был в платье. Значит, и не он вообще, а она. А вот голос у этого создания громкий, совсем не женский. К тому же взгляд такой строгий, что пробирало ознобом.
— Кьяра Норкси, значится, — поджал он, то есть она губы.
Нет, если бы не платье, то никогда не сказала бы, что это женщина. И груди нет, не выпирает ничего. И волосатость на голове не особо повышена. Лысая… лысая баба!
— Баба… — задумчиво произнесла я и поспешила исправиться: — Да, Кьяра. А это Бабба, — нашлась, указав пальцем на кузнечика, которого удалось пересадить себе на плечо. — Он немного не умеет контролировать свой поток речи, потом сразу извиняюсь за все, что он может сказать. Сами понимаете.
— Кого ты здесь бабой назвала, мелкая?
— Видите, порой даже свое имя забывает.
— Да что ты себе возомнила?! Я вообще-то Октониус дир Пиппероли Великий, передо мной давно пора колено преклонить, а ты все никак не понимаешь. Бездарь, недоучка. В какой подворотне жила вообще?
Гоблин…ша хмыкнула, развернулась и пошла за стол. Встала по другую сторону.
— Декан попросил дождаться тебя, Кьяра. Это первый и последний раз, — невозмутимо заявила она и сунула мне под нос стопку бумаг.
Сама отправилась в соседнюю комнату, а я принялась изучать текст под громкие стенания кузнечика.
— А чуяла моя правая пятка, что не нужно с тобой связываться. Остался бы со своим мучителем, горя бы не знал. Но нет, доверился, решился снизойти до простого смертного человека, озарить его своим величием…
Договор был обычным. Не то чтобы я разбиралась во всех этих писюльках, но вроде бы подвоха не обнаружила. Вписала свои данные, поставила размашисто свое имя, дождалась возвращения временной заместительницы обиженного мной коменданта, чтобы получить на руки большой ворох вещей.
Далее мы под мое кряхтение — тяжеловато, все-таки — отправились в выделенную мне комнату. И все с недовольным выражением лица гоблинши и под бесконечные возмущения кузнечика.
Я заняла свободную кровать, поздоровалась с девушками, которые уже готовились ко сну. Расспросила по поводу душа, одолжила у одной мыло, пошла мыться и долго стояла под горячими струями воды.
Терла кожу докрасна. Смывала с тела остатки сложного дня. Убеждала себя, что дальше будет проще.
Даже уснула с решительным настроем.
Справлюсь. Ничто не помешает мне выполнить задуманное.
И на торжественном ужине во время речи старого ректора, о котором мне рассказывала Лиара, я думала о том, что сумела, смогла.
Прошла ночь, а я все еще в академии. Мне предоставили койку, не шикарную, но сносную, дали вещей — тоже не предел мечтаний. Наверное, комендант решил хотя бы так на мне отыграться, потому как утром пришлось искать в отмытой вчера вечером сумке нитку с иголками и штопать юбку по шву, потому как то, что было, не внушало доверия. За мной еще не пришли, чтобы выгнать. Я все еще стояла среди первогодок, которые шептались, посмеивались, обсуждали самого ректора и нашего декана.
Другие адепты уже сидели за столами, а мы должны были слушать напутственную речь и переминаться с ноги на ногу.
Да, вроде бы все хорошо, но…
Стоило закончиться речи, а нам бурным потоком устремиться к столу, как меня выдернули из общей массы
