«Футбольная горячка» Ника Хорнби по-прежнему лежала на письменном столе непрочитанная. А Леон, не читавший, все так же сидел на полу.
В полной тишине Карл упаковал книги. Сегодня среди них была одна для Геркулеса, а значит, прогулка планировалась долгая.
Приближаясь к соборной площади, он замедлился и огляделся в поисках мелькающей темноволосой макушки, надеясь избежать встречи. Сегодня ему не нужна компания. Особенно задающая неправильные вопросы – или, что еще хуже, правильные.
Ему была неприятна мысль о том, чтобы пойти через площадь другим путем: через тенистые своды арок, рядом с магазинчиками, мимо стульев и столов, за которыми люди пили и ели. Но именно там Шаша вряд ли могла бы его заметить. Карл даже подумал было снять шляпу, но тут же отверг эту абсурдную идею.
Всего пару шагов спустя он свернул на улицу Бетховена.
– Ты никогда не ходишь этой дорогой, – произнес звонкий голос рядом с ним. – Я тебя еле заметила.
Карл посмотрел на Шашу. Он был напуган – настолько, что даже остановился.
– Хороша, а? – она покрутилась вокруг своей оси. – В этот раз не красно-желто-синий, хотя это мои любимые цвета!
Она была одета в оливковые джинсы, лягушачье-зеленого цвета футболку и светло-зеленый дождевик. На спине висел рюкзак. Шаша теперь была немного похожа на Карла. Для этого ей даже пришлось позаимствовать пару вещей у подружек. Карл собирался сказать Шаше, что она не может сегодня пойти с ним. Но ее наряд совершенно его обезоружил.
– Разве девочкам в твоем возрасте нравится не розовый?
– Мне уже почти десять!
– Прошу прощения.
– Мне нравится одежда в горошек. А в клетку, ромбик – вообще все с острыми углами – не нравится.
– Но у тебя же нет ничего в горошек.
Шаша задрала повыше штанины. Под ними виднелись носки в горошек.
– Это моя визитная карточка. А у тебя какие носки? Покажи!
– У меня горошка нет. – Карл не хотел показывать свои носки.
– Так я и подумала. Ты не выглядишь как человек, который носил бы горошек.
– Как же выглядит такой человек?
– Не так, как ты. Уж поверь, я-то в этом разбираюсь. Ну что, пошли? Я кое-что придумала!
Карл не двинулся с места.
– Что ты задумала? Я должен знать сейчас. Ты собираешься еще куда-то забегать?
– Нет, ничего плохого я делать не буду. Обещаю! Честное слово! Я расскажу тебе сразу, как буду готова.
– Но…
– Я же только для тебя это делаю! Ну, может, не только для тебя. Для всех, – она посмотрела на него. – Вообще я придумала две штуки. И про вторую могу тебе рассказать. Даже должна рассказать!
– Я очень заинтригован.
Слово «беспокоюсь» подошло бы больше. Но Карл даже в момент небольшого испуга не хотел показаться невежливым.
– Прошлой ночью, лежа в постели, я кое о чем подумала. Я всегда много думаю перед сном. Вокруг темно, только светятся звездочки на потолке, – она подняла указательный палец. – Так вот: ты не можешь дать мне подходящее книжное имя, потому что плохо меня знаешь. Поэтому сегодня я тебе многое расскажу о себе. А лучше – все.
Шаша сразу же приступила к воплощению своего плана и начала рассказывать. Начала с момента появления (роды длились всего два часа, волосы были у нее с рождения), перешла к детскому саду (полная группа детей, шкафчик с самолетиком), затем к школе (класс «А», самый лучший, только, к сожалению, госпожа Шильд не лучшая учительница). Она не была самой популярной в своем «А»-классе, совсем даже наоборот. Она была просто девочкой, которую всегда последней звали в спортивные игры, с которой никто не хотел делать групповые задания. Девочкой, которая сидела одна перед кабинетом управляющего, прямо на полу, пока ее одноклассники играли в мяч или карабкались по шведской стенке.
При каждом удобном случае Шаша подчеркивала, что она очень любит книги. И что другие дети за это обзывали ее «книжным червем». И даже нарисовали червяка на спинке ее стула. Червяка, который сходил в туалет. И Саймон тоже смеялся над ней. Он выглядел как Рон Уизли, интересовался только компьютерными играми и считал всех девчонок глупыми. Только вот Шаша совсем не считала его глупым, хотя и не знала почему. И уж точно не знала, что ей делать с этим чувством.
Они остановились у многоквартирного дома, в котором жил Геркулес – первый клиент на сегодня.
– Секундочку, – сказала Шаша еще до того, как Карл успел нажать кнопку звонка рядом с табличкой «Майк Трёффер». Она торопливо вытащила из своего рюкзака огромный альбом с анкетой для друзей, весь в радугах и единорогах, закрытый сбоку на золотой замочек. Карл знал, что книги спасут мир. Но, как очень немногие, он знал также, что это относится и к альбомам. Мир, который они могли бы спасти, был совсем маленьким. И все же он был бы единственной ценностью для тех, кто в этом мире живет.
– К нему забегать не надо, – предупредил ее Карл, – он и так предложит нам зайти на чай.
– Я ведь уже пообещала, что не буду никуда забегать. Только к мистеру Дарси, но это к лучшему.
– Тебе хочется, чтобы последнее слово всегда оставалось за тобой?
– Ну я же права, согласись?
И тут открылась дверь. На втором этаже перед входом в квартиру их ждал спортивного вида мужчина в черной футболке, под которой бугрились мускулы.
– Господин Кольхофф, заходите! Я сейчас заварю для вас «Эрл Грей».
Шаша подняла взгляд на Карла и прошептала:
– Тебе правда нравится этот странный чай?
– Не нравится. Но было бы невежливо говорить ему об этом.
– Тебе не обязательно всегда пить чай, который тебе не нравится.
– Его гостеприимство обязывает.
Геркулес протянул руку ему, а затем Шаше. Шаша немного испугалась, когда его огромная ладонь сжала руку. Но Геркулес лишь слегка пожал ее ладошку.
– Меня зовут Майк, а твое имя?
– Шаша.
– Тебе тоже нравится «Эрл Грей»?
– Не-а, мне он тоже не нравится.
Геркулес направился на кухню:
– Воды? Молока?
– Мне все равно, – ответила Шаша, изумленно оглядываясь. Такой квартиры она еще не видела. На стенах с белой штукатуркой висели рисунки в серебристых рамах. На рисунках – искусно выведенные тексты. Рядом с печатными буквами рукописные, такие размашистые, что сложно разобрать надпись. Некоторые рисунки в форме сердца, другие – церкви.
Кухня тоже отделана в белом и серебряном цветах. Она была такой чистой и аккуратной, будто ею еще никто не пользовался. Шаша спросила, может ли она быстренько воспользоваться туалетом, и Геркулес показал ей, куда идти.
Когда она вернулась, на столе стоял стакан воды для нее и чашка горячего чая для Карла. Сам Геркулес ничего не пил.
