– Лахлан! Я требую, чтобы вы сию же минуту остановили карету!
Он оглянулся и увидел, что она сердито смотрит на него. У него мелькнула мысль: может, сказать, что он похитил ее ради того, чтобы жениться, – но на такой чудовищный обман он не был способен. Пора кончать с притворством.
– Простите, но я не могу.
При этих словах Венеции стало дурно. Ей следовало насторожиться еще тогда, когда он только появился в парке. Но она как последняя дура слишком обрадовалась, что он оказался жив.
– Почему же?
Он отодвинул шторку и снова выглянул наружу.
– Я удивлен, что вы до сих пор не догадались, в чем дело.
Сердце ее на мгновение замерло, а затем лихорадочно забилось.
– Да, наверное, стоило бы объяснить, как случилось, что вас объявили мертвым, – с трудом вымолвила она. – В газетах писали, что вы погибли в схватке с Шотландским Мстителем.
– Это ложь, которую по моей просьбе распространили люди из моего клана. На самом деле мне пришлось драться с наемниками вашего отца. Это они пытались утопить меня в озере.
– Моего отца? – переспросила она в полном смятении. – Но зачем людям моего отца нападать на вас? Вы никогда не делали ничего…
– Подумайте как следует, Венеция. – Он пронзил ее ледяным взглядом, и дрожь пробрала ее до самых костей. – Вы далеко не так глупы. Кто был тот единственный шотландец, которого ваш отец так хотел убить? – Голос его сделался твердым как сталь. – Единственный, кто осмелился похитить его дочь?
При слове «похитить» кровь застыла в ее жилах. Она едва не потеряла сознание. Лахлан всегда был безрассудным, но не мог же он в самом деле…
– Вы и есть тот самый Шотландский Мститель?
Он слегка приподнял шляпу:
– К вашим услугам, миледи!
Господи помилуй! Все это время, когда отец ее жаловался на Мстителя, он имел в виду Лахлана. Это Лахлан обкрадывал его, досаждал их друзьям, обманывал всех, как ее сегодня, так что ему удалось…
– Бесстыжий негодяй! – воскликнула она. – Как вы посмели?!
Она метнулась к дверям, но он перехватил ее, жестко посадил к себе на колени и, крепко обняв рукой за талию, зажал ее ноги между колен.
– На вашем месте я бы не стал этого делать, – сказал он ей тихо на ухо. – Если вы выпрыгнете из кареты на такой скорости, то разобьетесь насмерть.
– Вы все равно собираетесь убить меня, разве не так? – сердито огрызнулась она, пытаясь вырваться из его рук, при этом у них обоих слетели с голов шляпы.
– Не сходите с ума. И прекратите дурачиться, иначе мне придется связать вас.
Венеция сразу же перестала вырываться. Она не хотела быть связанной. Но быть похищенной ей тоже не хотелось.
Как же могло такое случиться?! Какой дурой она была, когда решила, что необузданный Лахлан из ее детства мог стать кем-то, кроме отпетого негодяя. И она без всякой борьбы отдалась ему в руки!
– Папа обязательно найдет вас. Он выследит вас и убьет…
– В какую же кровожадную особу вы превратились! – насмешливо сказал он. – Но не стоит забивать дурными мыслями вашу очаровательную головку. Ему не придется выслеживать меня, потому что я приглашу его приехать в Шотландию. Вот тогда мы и сможем уладить это дело.
– Какое дело? За что вы его так ненавидите?
Шторка над их головами слегка отодвинулась.
– Мы приближаемся к одному из гвардейцев его величества, сэр, – сказал человек по имени Джейми. – Что мне теперь делать?
Венеция напряглась. Это как раз тот случай. Стоит ей закричать…
– Даже не думайте, – резко вмешайся Лахлан, словно прочитав ее мысли.
Внезапно девушка ощутила, как нечто холодное и твердое упирается ей в ребра. И в ту же секунду увидела ствол пистолета, угрожающе выглядывавший из-под ее руки.
О Господи! Он еще и вооружен. Теперь ей конец.
Лахлан обернулся к кучеру.
– Останавливайся только в том случае, если караульный потребует. Тогда подпусти его с правой стороны кареты и… – Он помедлил, потом крепче прижал Венецию к себе. – Скажи, что у твоего хозяина медовый месяц и дела короля его не интересуют.
Когда шторка задвинулась, Лахлан повернул девушку спиной к правой дверце кареты и приставил пистолет к ее животу.
Ужас охватил ее.
– Вы не осмелитесь выстрелить в меня, – прошептала она. – Вам не будет никакой пользы от моей смерти.
– Верно. – Он сунул пистолет ей под мышку, целясь в окно. – Но если вы попытаетесь привлечь внимание караульного и произнесете хоть слово, я его застрелю. Вам этого хочется?
Сердце ее сжалось. Лахлан прижимал одну ее руку к спинке сиденья, но та, что прикрывала пистолет, была свободна. Можно было бы схватить его за руку, но он был слишком силен. Вряд ли ей удалось бы выиграть схватку. А если пистолет нечаянно выстрелит…
– Вы не станете убивать ни в чем не повинного солдата, – сказала она, стараясь больше убедить себя, чем его.
Карета замедлила ход, и тут караульный окликнул кучера.
– Желаете рискнуть жизнью этого человека? – прошептал Лахлан.
Пока Венеция медлила, вглядываясь в жесткое лицо мужчины, которого на самом деле совсем не знала, она услышала, как конный страж подъехал к окну кареты.
Лахлан пробормотал проклятие. И прежде чем она сообразила, что он собирается делать, Росс быстро поднял шторку на окне с этой стороны, обхватил ее шею рукой и властно завладел ее ртом.
Это невозможно было описать. Конечно, это никак нельзя было назвать «поцелуем», потому что губы его оставались твердыми и неподвижными как скала. Но на тех, кто был снаружи, они с Лахланом производили впечатление влюбленной парочки, застывшей в объятиях.
От бессилия и безысходности девушка готова была разрыдаться. В особенности когда он вытащил шпильки из ее волос и они свободно рассыпались по спине, создавая впечатление, что они занимаются… что он занимается.
– Ни звука, понятно? – прошептал он возле ее губ. – Или, клянусь вам, караульный умрет! – Он прижал пистолет к ее ребрам там, где из-за ее руки его не было видно. – Если не я убью его, это сделает Джейми.
Какое-то время они сидели неподвижно. Лахлан держал пистолет у нее под мышкой, а губами просто зажимал ей рот – это насилие совсем не было похоже на страстные поцелуи, которыми он одарил ее прошлой ночью. Поцелуи, которые для него ничего не значили. Поцелуи, которыми он осыпал ее только для того, чтобы усыпить бдительность и сегодня так подло выкрасть. Будь он проклят, мерзавец!
Лошадь всхрапнула прямо возле кареты, и караульный заглянул в окошко, буравя взглядом спину девушки. Внезапно солдат рассмеялся и что-то крикнул сообщнику Лахлана. Карета тронулась, и надежды на побег развеялись в потоках встречного ветра.
