часа.
Выхожу с чувством восхищения «маленькой зазнайкой». «Хороша нечего сказать и совсем не смутили её матёрые адвокаты мистера Кроуфорда». Она ещё больше стала меня привлекать и манить. Никогда не думал, что интеллект женщины может меня так возбудить. Если честно, никогда не верил, что возможно такое сочетание красоты, женственности, сексуальности и ума. «Чёрт! Я ещё острее стал ощущать желание к ней». Каждое её движение, каждый поворот головы, взмах ресниц, каждое слово, движение губ отзываются трепетом во мне, а пульс учащается в её присутствии. А в её сапфировые глаза смотрел бы без конца.
СЕЛЕНА
Закрываю глаза, сидя в кресле, и делаю дыхательную гимнастику, которая помогает мне успокоиться и прийти в равновесие. У меня был такой всплеск адреналина, когда эти коршуны мистера Кроуфорда, пытались своим авторитетом подавить меня. Хотели одним своим видом психологически меня запугать. «Но хрен вам! Я права и это придаёт мне уверенности!» Никогда не смогла бы защищать уголовников. Именно поэтому и выбрала такую специализацию. Но психологическое манипулирование очень сильная вещь, может сломить даже, если уверен в правоте на сто процентов. Но не зря я проходила курсы, как справляться с манипулированием. Нужно признать, что и присутствие Алекса тоже придавало мне уверенности, а его взгляд подбадривал. Раздаётся звонок селектора.
— Мисс Доусон, зайдите к мистеру Алексу Хардфорду, — говорит Джинни.
Захожу к Алексу в кабинет. Он стоит у окна и поворачивается ко мне лицом.
— Вызывали, мистер Хардфорд?
— Я не поздравил, — улыбается он своей неотразимой улыбкой.
— Можно было написать сообщение, — улыбаюсь в ответ. — Я думала у вас есть новое дело для меня.
Он подходит ко мне близко почти вплотную.
— Если бы я написал сообщение, то не увидел бы твои глаза, — говорит завораживающим бархатным голосом.
Молчит и продолжает пристально смотреть, будто гипнотизируя. У него очень притягательный взгляд, от которого меня пробирает, но я беру себя в руки и говорю:
— Лучше дайте мне новое дело. Мне нужно работать.
— Дело? — он поднимает глаза вверх, будто мысленно подбирая подходящее.
Подходит к селектору:
— Джинни, принесите дело Картера.
—------------------
* Скон (англ. scone) — общее название классической британской сладкой булочки. Сконы обычно подают к чаю. Они популярны в Англии (особенно на юго-западе страны), Шотландии и Корнуолле а также во многих бывших британских колониях. Эти булочки являются обязательной составляющей церемонии распития так называемого корнуольского или девонширского чая.
**Ассам — сорт чёрного крупнолистового чая, выращиваемого на северо-востоке Индии, в долине реки Брахмапутры, между Шиллонгом и Восточными Гималаями. Ассам, так же как и смешанные чаи с ассамом, нередко продаются в Великобритании как «чаи к завтраку» (англ. breakfast tea).
СЕЛЕНА
Я сажусь в кресло у его стола. Зато теперь не сможет так близко ко мне подойти и смотреть в глаза. Только если… вижу, как обходит сзади. «Только не останавливайся», — замираю я. Волосы сегодня у меня собраны в тугой узел на затылке, поэтому чувствую его тёплое дыхание всей шеей и затылком, от чего мурашки бегут по всему телу.
— Мы в субботу не закончили наш разговор, Селена, — тихо говорит у самого уха, и от его голоса вибрация проходит по всему моему телу, вызывая трепет в животе.
Заходит Джинни и он отстраняется от меня.
— Спасибо, — говорит он ей и берёт у неё из рук толстую папку.
Джинни уходит, а он кладёт папку на стол передо мной. Вальяжно садится в своё кресло и поправляет галстук.
— Итак, в субботу вы задали мне два вопроса, мисс Доусон, — говорит он деловым тоном.
— Мне не нужны на них ответы, мистер Хардфорд, — таким же деловым тоном отвечаю я. — Это были вопросы к размышлению.
— Вот как? — поднимает бровь.
— Не путайте личное с профессиональным. В таком вопросе не нужно договорённостей и подписей на контрактах. Тут нужны только действия. Ваши действия всё скажут, мистер Хардфорд. А теперь можно мне вернуться к работе? — встаю и беру папку.
— Вы обедали, мисс Доусон?
Я опешиваю от неожиданного вопроса.
— Нет. Я только недавно освободилась.
— Как и я. Пообедаем вместе? Как раз введу вас в дело Картера.
Смотрит мне в глаза, но уже более приветливым взглядом и я соглашаюсь. Он тут же встаёт и выходит со мной.
Бросает своему секретарю:
— Джинни, мы на обед, — вижу её подозрительный взгляд.
Идём рядом.
— Минуту, я возьму карту, — говорю я, подходя к своему кабинету.
— Бросьте, Селена. Я приглашаю, — говорит на ходу, не останавливаясь.
Пустой лифт открывается, за нами никого нет. Я вхожу и чувствую, что его рука сзади слегка придерживает меня. Молча бросаю строгий взгляд на него. Убирая руку, он в ответ улыбается.
Алекс приводит меня в классический английский паб, где он любил обедать. Классический стиль, мягкий свет, кожаные диванчики с дубовыми столами. Очень уютно. Мы сели у окна и сделали заказ.
Обед проходит лучше, чем я ожидала. Флиртом он меня не напрягает, говорим только по делу. А дело Картера непростое. Там переговоры сторон идут уже три месяца. Думаю, без суда не обойдётся. Как бы мне не хотелось выступать на стороне более несправедливо ущемляемой половины, но придётся защищать очередного засранца, который при разводе хочет свою бывшую оставить ни с чем.
— Я могу отказаться от этого дела? — спрашиваю я.
Алекс смотрит в недоумении, поставив чашку с кофе на блюдце.
— Ты же юрист, Селена. Личные убеждения не должны мешать работе.
— Трудно браться за изначально несправедливое дело.
— Ты же понимаешь, что в нашем деле мы не за справедливость, а за защиту интересов клиента, — проницательным взглядом смотрит он на меня. — За справедливостью нужно было идти в прокуратуру, — ухмыляется он. — И то сомнительное дело.
— Ты прав. Забудем.
— Изучи дело и сообщи, когда будешь готова к встрече с клиентом.
— А разве она ещё не назначена?
— Нет. Не торопись. Дело непростое.
АЛЕКС
Пятница 19:30. Потягиваю виски на большом мягком диване в своей квартире, даже не переодевшись после работы. Только скинул пиджак. Не захотел идти в бар с Ником. Иначе, это закончилось бы очередной тусовкой, на которую я идти не хочу, а объяснять что-то Нику нет желания. Сегодня Селена опять танцует танго с Джеймсом, поэтому настроение моё на нуле. Как представлю их в объятиях, так в груди сжимается что-то и мне не нравится это чувство, поэтому пытаюсь его заглушить виски под музыку Бетховена. Играет «Лунная соната» и я мысленно восклицаю: «Твою ж мать! Ещё хуже стало!». Ставлю на проигрыватель винил с Синатрой. Телефон вибрирует на столике и я торопливо читаю сообщение.
Селена: я по делу
