лает, а караван идет.
— Да нет, почему же. Хватит и на большее. И даже на то, чтобы поставить тебе мат. Скажем, за…
Я на мгновение запнулся. Какой стиль игры у Ширкова? Скорее всего, атакующий. Это с его-то заносчивым и несносным, бескомпромиссным характером. Конечно же, без сомнения.
Так, а интересно, насколько при этом он умеет видеть опасности и ловушки? Достаточно ли он опытен и бдителен, чтобы уметь просчитать все варианты? Сильно ли зарывается во время игры? Сказать этого наверняка не удастся, но вот примерно спрогнозировать можно. И еще придется рискнуть.
— Скажем, за сорок ходов. Ладно, за тридцать пять.
Ширков оживился. Да и остальные студенты секции подняли головы. Тренер нас не слышал, он тоже отошел, но к другому окну, стоял в задумчивости и курил.
— Ого, а вот это другое дело, Архаров. Да ты у нас, оказывается, азартный и рисковый парень. На что спорим? На деньги?
Ну, почему бы и нет? Если уж утереть нос этому заносчивому претенденту на лидерство, то только таким образом, с помощью того, чтобы выпотрошить его карманы досуха. Ну-ка, посмотрим, что у меня там в карманах?
— Червонец! — сказал я, достав из брюк смятую бумажку. Да, однако же, мой предшественник довольно небрежно обращался с деньгами. — Вот, все что у меня есть. Остальное осталось для того, чтобы только на автобусе проехаться до дома.
Ширков презрительно усмехнулся. Был он одет в аккуратный новенький костюм, модно пострижен, на руках дорогие часы. Командирские. Я помню такие, мечта любого студента или работяги в советское время.
Затем мой оппонент достал кошелек из кармана. Тоже красивый, черный, из тисненой кожи. Откуда у него такие доходы, чтобы носить дорогие вещи? Сам заработал или родители в Внешпромторге трудятся?
— У меня полтинник! — заявил он, достав из бумажника аккуратно сложенные купюры. — Ставлю их. Вот, видишь? И еще. Партия будет сейчас, без всяких отсрочек. Или ты признаешь техническое поражение.
Пятьдесят рублей большие деньги для студента. Но я был уверен, в том, что удастся разгромить противника. Почему бы и нет, в конце концов?
Единственное только, что необходимо прикинуть, где мне достать деньги в случае проигрыша. Я поглядел на протянутую ладонь Ширкова. Подумал.
Если продую, то придется занимать. У родителей, у знакомых, у товарищей. Потом работать где-нибудь грузчиком или продавцом, чтобы отдать долг.
Пойти на рынок, помочь там продавцам. Придется побегать и покрутиться. Ладно, что поделаешь, постараюсь отдать долги как можно быстрее.
Я пожал ладонь Ширкова. От возбуждения и азарта у меня и головная боль сразу прошла.
— Хорошо, договорились. Давай, прямо сейчас.
Мы уселись за ближайший столик. Вместо доски шахматные клетки были нарисованы здесь на самой поверхности стола. Рядом стояла коробка со сложенными фигурами и часы.
— Играем на время, — предупредил Ширков. — Эй, Мусин, пойдем, будешь арбитром.
Светловолосый парень с внимательным взглядом важно кивнул. Подошел ближе. Поглядел на доску, достал монетку.
— Выберем, кто играет, с помощью жребия, — сказал он.
На нашу игру собрались поглядеть все присутствующие в зале парни.
— Ну, орел или решка? — пренебрежительно спросил Ширков. — Давай уже, выбирай. Ты первый.
Я пожал плечами. Без разницы, кем играть. Хотя, предпочтительнее, конечно, сыграть белыми, чтобы не дать возможности противнику оказаться в своей стихии.
— Пусть будет орел, — безразлично сказал я.
Ширков кивнул.
— Нет вопросов.
Мусин подбросил монетку, поймал, положил на тыльную сторону запястья, открыл. На руке посверкивал Герб СССР.
Отлично. То, что нужно. Я опять атакую белыми.
Ширков все также пренебрежительно сказал:
— Ну что же, давай, начинай. Я уверен, побью тебя и так. Одной левой, как ребенка.
Я оценивающе посмотрел на него. Насколько этот тип силен в шахматном деле? Так ли хорош, как себя считает? Или это просто самоуверенность? Как я помнил из прошлого Архарова, мой соперник неплохо так играл в шахматы.
Сыгранные им партии я не видел, но помнил, что Ширков был основным врагом Яковлева. При этом за титулами и выигрышами в турнирах он не гнался, считал себя выше этого. Между прочим, Муромцев его часто ругал за это, но Ширков оставался непрошибаемым.
— Желаю удачи, — сказал я и принялся расставлять фигуры.
Одновременно я погружался в динамику игры. Концентрировался. Готовился к бою.
Помнится, в детстве я спрашивал в детдоме, испытывают ли другие дети такие же ощущения? Нет, оказывается, таких же чувств не испытывал никто. Только я. Для остальных шахматная доска всегда казалась обычной. Для меня же она была местом, где случаются самые разнообразные приключения.
Вот и сейчас я снова представил шахматную доску, как поле битвы. Только теперь войска на нем стояли совсем другие. Я внимательно посмотрел на них и не поверил глазам.
Интересно. Такого у меня еще ни разу не было. Сегодня у меня было античное войско. Древнегреческие гоплиты. И мне предстояло драться против персидских войск.
Не совсем Александр Македонский. Скорее, греко-персидские войны, вроде Марафон, Платеи, Фермопилы. С той лишь разницей, что у меня с противником одинаковое число войск. И мои солдаты вряд ли будут строиться в фалангу.
Отряды с моей стороны оделись в позолоченную броню. Сверкали на солнце так, что даже глазам больно смотреть. У гоплитов круглые желтые щиты, шлемы и красные плащи. Копья длинные, как шесты.
Всадники гарцевали на белых конях. Тоже с алыми плащами, но с золочеными пластинами на боках. Ладьи представляли из себя бронированных мечников, тоже в золотых доспехах.
Слоны остались животными. Хотя в исторической реальности их у греков не имелось. Но что поделать, тут игра воображения, так что могут быть различные допущения.
Ферзь и король были военачальниками. Тоже на конях, только плащи белого цвета. На золотых доспехах эти плащи выглядели великолепно.
Пехота Ширкова была гораздо слабее и жиже. Солдаты в темных полосатых халатах, завернутые в черные бурнусы. Щиты прямоугольные, длинные. А вот копья гораздо короче моих.
Зато кавалерия была восхитительна. Кони были конными лучниками, ферзь и король — это же катафрактарии, бронированные танки древности.
Ладьи так и остались серпоносными колесницами. Слоны тоже были слонами, на холке у них сидели возницы и трое метателей дротиков. Я, как зачарованный, наблюдал, как вражеские войска перекрикиваются друг с другом.
— Эй, Архаров, ты собираешься ходить? — вывел меня из грез грубый голос Ширкова. — Или ты заснул на месте? Чего ты так уставился на мои фигуры? Считаешь, что я неправильно их расставил?
Я очнулся. Ах да, действительно, все вокруг ждут моего хода. Даже Муромцев пришел поглядеть на нашу игру. Насколько я понял, что тренеру никто не рассказал про условия матча, иначе он бы отказался его разрешать.
Не хватало еще устраивать в шахматной секции платные игры. Вот такими соображениям он бы руководствовался. И
