Шеварра и Рратан провожали эльфов взглядами, и взгляды эти были задумчивыми. Голос Ахнира звучал всё тише:
– Со слышащими воду всё просто: вы слышите набор звуков, который трудно повторить без практики, и сразу понимаете: это имя дракона, потому как что ещё это может быть? Их старейшего зовут Арромеевард, и это одно из самых простых имён.
Ахнир и Льод уже почти выбрались из зарослей мельроки, голос Талая звучал спокойно и бодро, и оба эльфа делали вид, что ничего неловкого здесь не происходило. И они просто желают как можно скорее покинуть это тенистое местечко, выбравшись под палящее солнце, хотя по тени можно было дойти почти до самой лужайки с мятликом.
– Но иногда драконы одного рода высиживают яйца драконов другого рода – обычно в качестве платы за другую услугу или по договорённости, если яиц не хватает для полной кладки. Тогда драконыша нарекает высидевший род, и для драконов вполне понятно, почему, к примеру, снящую ужас драконицу зовут Даарнейриа, хотя это имя больше подходит слышащим воду… Если вы задержитесь в Донкернасе, то со временем привыкните к драконам, их именам, видам и поведению. Пока же просто запомните: драконы разумны лишь условно, и пусть вас не обманывает их человеческий лик. Драконы ленивы, ибо концепция осмысленности жизни чужда им, они не стремятся приносить пользу миру или служить науке. Нам часто приходится их заставлять. Мы – вечные наставники и опекуны этих удивительных созданий…
– Ну, и что ты можешь прошипеть об этом Льоде? – с любопытством спросил Рратан, когда голос Ахнира окончательно потерялся за стеной дрожащего от жары воздуха.
– Мерзкий эльф, – Шеварра пожала плечами и нога за ногу направилась по тропинке в сторону замка. – Ничего нового. Надеюсь, Ахнир его не предупредит насчёт межвидовых связей, тогда этот огрызок точно схватит за задницу какую-нибудь драконицу и очень удивится. Хотела бы я это видеть, а ты?
– Шеварра! – Рратан шутливо махнул на неё бадейкой, несколько капель воды взлетели в воздух, задорно блеснули и упали на иссохшую траву. – Я уже жалею, что жрал салат с улитками за завтраком: эти улитки были умнее тебя!
– Зато они не могли в тебя плюнуть, – не растерялась Шеварра, – Кэсʼсой!
Рратан легко увернулся от струи зелёной слюны, та упала на ковёр спорыша и с шипением выжгла в нём чёрное пятно.
– Я же говорю: улитки умнее! – дракон покрутил пальцем у виска. – Ты сейчас просто слила полчашки воды!
Шеварра дёрнула плечом:
– Всё, Рратан, самый правильный в мире дракон, прекрати меня бесить и скажи: что ты такого заметил в этом Льоде?
– Да не в нём, – Рратан ещё раз неодобрительно посмотрел на выжженный спорыш и пошёл по тропе дальше, – а в том, как его Ахнир готовит, ты же видишь, обстоятельно так, серьёзно.
– Ну и что. Ему тут работать.
– Но, – поднял палец Рратан, – на кой Ахнир нам сказал, что про выезды с этим Льодом пока нет распоряжений, куда нам с ним выезжать? Зачем ему рассказывать, как определять виды драконов и как обездраконивают маршруты, если сейчас все разъезжаются?
– Значит, он тут надолго, – поняла наконец Шеварра, – и эльфы это точно знают. Значит, с водой всё очень плохо.
– Какая сообразительная драконица, – мрачно восхитился Рратан. – Неужели я в тебе ошибся, и ты умнее улитки из моего салата?
* * *
Из-за проблем с водой Донкернас обездраконел столь быстро, что Илидор и Даарнейриа не успели даже толком поговорить, не то что сделать нечто такое, что расстроило бы Куа окончательно.
В тот памятный день золотой дракон и снящая ужас драконица дошли до колодца, Даарнейриа рассказала, что слышащие воду говорят, будто вода иссякла в земных жилах, хотя одна гнутая кочерга знает, как такое возможно. И что схожие сложности возникли во всём Донкернасе, за исключением западных и северных областей, которые организовали поставку питьевой воды по безумным ценам, виртуозно обходя повеление владыки домена давать воду бесплатно. И что из другого домена, то ли из Хансадарра, то ли из Варкензея, в Донкернас едет маг воды, который, быть может, во всём этом разберётся, а пока он не разобрался – драконов отправляют кого куда.
Илидор тогда слушал Даарнейрию вполуха: его куда больше занимали текуче-танцующие движения драконицы и мысли об очень, очень удобной развилке на дереве бубинга, ну а потом, когда Даарнейриа и Илидор пошли обратно по тропе с наполненным заново ведром, их догнали сподручники, посланные Корзой Крумло на поиски «этой захухрой драконицы, которая давно должна была вернуться». Среди сподручников оказался и давешний прыщавый эльф с бакенбардами, специалист по зажигательно смешным шуткам – как будто Корза его послала за Даарнейрией нарочно, зная, что он встретит заодно и золотого дракона, и желая как следует рассердить Илидора.
Илидор действительно разозлился. Какой кочерги, придурочные эльфы, зачем вы нас нашли так легко, почему бы вам было не заблудиться в холмах Айялы или где-нибудь в соседнем домене, а?
Сподручники увели Даарнейрию, по дороге осыпая шутками вроде «Не всё то чудище, что дракон». Даарнейриа невозмутимо шла-плыла между ними, настолько невозможно прекрасная, насколько может быть невозможно прекрасной снящая ужас драконица, а Илидор смотрел им вслед, обхватив себя крыльями, и бешеным усилием воли сдерживал желание разломать ведро о голову бакенбардистого эльфа и ещё воткнуть дужку ему в ухо.
Потом под звук бурлящего в горле низкого рычания Илидор отправился поливать злосчастные огурцы, и большая удача для Куа, что он к тому времени куда-то убрался, а то бы, пожалуй, огурцы получили ещё и удобрение.
Вечером начался дождь, некоторые драконы ушли спать в замок, и в спальных комнатах Илидор и Куа наконец подрались. В результате Куа лишился переднего зуба, и в ближайший месяц ему предстояло смешно шепелявить, Илидор ещё сильнее разбил руку, ушибленную о стену машинной, и, что самое паршивое, Ахнир узнал о драке.
В спальных комнатах на тот момент были только драконы, и это означало, что кто-то из них шпионит для эльфов. Те иногда умудрялись вырастить для себя шпионов из драконышей, но другим драконам редко удавалось их определить. Разве что Оссналор о чем-то догадывался или даже знал наверняка, но вот уж кто не стал бы делиться своими догадками с другими драконами.
Из-за этой драки, для разнообразия, Илидору не пришлось в наказание сидеть в машинной, хотя это он врезал первым. Ахнир ограничился тем, что на три дня запретил золотому дракону выходить из замка – видимо, эльф опасался, что в машинной Илидор расшибёт себе ещё что-нибудь, а до запланированной поездки в Уррек оставалось не так много времени. А Куа предстояло на рассвете выехать в домен Сейдинель – и ведь его, если по справедливости, тоже стоило наказать: ударил первым, конечно, Илидор, но кто подставил ему подножку и подложил камень под подушку?
Три дня золотой дракон провёл, слоняясь по замку, напевая песни, страстно мечтая о небе и погибая от скуки. Под конец Илидор даже на миг подумал, что лучше бы он провёл в машинной одну ночь, чем трое суток – в каменном мешке.
