Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
Встречайте, дамы и господа: ученые.
— Ну… всякое. — Оливия напрягла мозги. — Ходят куда-нибудь и вместе занимаются разным. Яблоки собирают или там рисуют картины и пьют вино.
«В общем, всякие идиотские вещи», — подумала Оливия.
— В общем, всякие идиотские вещи, — сказал Адам, пренебрежительно махнув своей огромной ручищей. — Можете просто пойти к Ань и сказать ей, что мы ходили на свидание и рисовали Моне. Она позаботится о том, чтобы об этом узнали все.
— Так, во-первых, это Джереми позаботился. Давайте будем винить Джереми. И это еще не все, — настаивала Оливия. — Люди, когда встречаются, они… разговаривают. Много. Больше, чем просто «привет» в коридоре. Они знают любимые цвета друг друга, и дни рождения, и… они держатся за руки. Они целуются.
Адам плотно сжал губы, словно пытаясь подавить улыбку.
— Ну нам до такого еще далеко.
Оливия пережила очередной приступ унижения.
— Я очень сожалею о поцелуе. Я правда не думала, и…
Он покачал головой.
— Все в порядке.
Ему, казалось, и правда было все равно, учитывая, что он был известен как человек, который выходил из себя, если кто-нибудь неправильно называл атомный номер селена. Хотя нет, ему было не все равно. Его это забавляло.
Оливия склонила голову набок.
— Вам это доставляет удовольствие?
— «Удовольствие» — это, вероятно, не слишком точное слово, но нельзя не признать, что все это довольно занимательно.
Она понятия не имела, что было занимательного в том, что она случайно поцеловала преподавателя кафедры, потому что он оказался единственным человеком в коридоре, и что вследствие этого поразительно идиотского поступка все теперь считали, что она встречается с кем-то, кого она до сегодняшнего дня видела ровно два раза…
Оливия принялась хохотать и согнулась пополам еще до того, как успела додумать мысль, пораженная абсолютной неправдоподобностью ситуации. Ну и жизнь у нее. И вот какие плоды приносят ее поступки. Когда она наконец снова смогла дышать, у нее болели мышцы живота, а в глазах стояли слезы.
— Хуже и быть не может.
Он улыбался, глядя на нее, и глаза у него странно блестели. И вы только посмотрите: у Адама Карлсена на щеках появились ямочки. Очень милые.
— Ага.
— И это все моя вина.
— В значительной степени. Я вчера немного подурачил Ань, но да, я бы сказал, что это по большей части ваша вина.
Липовые отношения. Адам Карлсен. Оливия, должно быть, чокнулась.
— Не будет ли проблемой то, что вы преподаватель, а я аспирант?
Он склонил голову, став серьезным.
— Это не будет выглядеть потрясающе, но не думаю, что станет проблемой, нет. Поскольку я не имею над вами никакой власти и не являюсь вашим куратором. Но я могу уточнить.
Это была эпически плохая идея. Худшая идея, когда-либо возникавшая в эпически плохой вселенной плохих идей. За исключением того, что это действительно решило бы ее текущую проблему, а также некоторые проблемы Адама, а взамен Оливии придется лишь здороваться с ним раз в неделю и прилагать некоторые усилия, чтобы не называть его доктором Карлсеном. Это казалось выгодной сделкой.
— Могу я подумать?
— Конечно, — спокойно сказал он. Его тон придавал уверенности.
Она не думала, что он будет таким. Наслушавшись разных историй и насмотревшись на его хмурую гримасу, она правда не думала, что он окажется таким. Даже если не вполне понимала, каким таким.
— И, видимо, спасибо. За предложение. Адам, — с опозданием добавила она. Как будто решила распробовать его имя. Звучало странно, но не слишком.
После долгой паузы он кивнул.
— Хорошо. Оливия.
Глава 3
Гипотеза: приватный разговор с Адамом Карлсеном станет на 150 процентов более неловким, после того как прозвучит слово «секс». Из моих уст.
Три дня спустя Оливия стояла перед кабинетом Адама.
Она никогда раньше здесь не была, но найти кабинет было несложно. Опознавательным знаком была студентка, выбежавшая оттуда с глазами на мокром месте и выражением ужаса на лице, не говоря уже о том, что только на этой двери не висели фотографии детей или домашних животных, или других значимых для хозяина кабинета лиц. Там не было даже копии его статьи, попавшей на обложку журнала Nature Methods. Оливия знала о статье, потому что накануне искала о нем информацию в Google Scholar. Простое темно-коричневое дерево и металлическая табличка с надписью «Адам Г. Карлсен, к. б. н.».
Возможно, «Г», означало «говнюк».
Накануне Оливия чувствовала себя немного маньячкой, зависнув на факультетской страничке с биографией Карлсена и прокручивая вниз список из десяти миллионов публикаций и исследовательских грантов. Его фотография на сайте явно была сделана в походе, а не в студии официального стэнфордского фотографа. Но Оливия быстро подавила это чувство, сказав себе: прежде чем вступать с кем-то в фейковые отношения, логично изучить результаты его научной работы.
Прежде чем постучать, она сделала глубокий вдох, а потом еще один между «войдите» Адама и мгновением, когда она наконец собралась с духом, чтобы открыть дверь. Когда она вошла в кабинет, он не сразу поднял взгляд и продолжал печатать на своем макбуке.
— Мои приемные часы закончились пять минут назад, так что…
— Это я.
Его руки замерли, зависнув в двух сантиметрах над клавиатурой. А потом он развернулся.
— Оливия.
Было что-то особенное в том, как он произнес ее имя. Может, акцент, может быть — тембр голоса. Оливия не вполне понимала, в чем дело, но он так это сказал. Отчетливо. Осторожно. Глубоко. Как никто другой. Это казалось невероятным, но этот тон был ей хорошо знаком.
— Что вы ей сказали? — спросила она, стараясь не думать об интонациях Адама Карлсена. — Девушке, которая выбежала отсюда в слезах?
Ему понадобилось время, чтобы вспомнить, что меньше минуты назад в кабинете был кто-то еще… кто-то, кого он явно довел до слез.
— Я просто дал отзыв на ее письменную работу.
Оливия кивнула, молча благодаря всех богов за то, что Карлсен не был ее научруком и никогда им не будет, и осмотрелась. Конечно, у него был угловой кабинет. Два окна, которые вместе, должно быть, составляли семьдесят тысяч квадратных метров стекла, давали столько света, что здесь можно было вылечить от сезонной депрессии двадцать человек. Это имело смысл, учитывая количество грантов, которые Карлсен выиграл для университета, и его репутацию — конечно, ему выделили хороший кабинет. В кабинете Оливии не было окон, и в нем странно пахло: вероятно, потому, что она делила его с тремя другими аспирантами, хотя он был рассчитан максимум на двоих.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
