Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
Он немного отвлекся, когда двое викингов притащили к костру обнаруженного неподалеку отшельника-христианина. Тот был перепуган, воздевал к небу руки и что-то без умолку лопотал. Молитвы, как понял Ролло, имевший опыт общения с христианами. Но старый отшельник вдруг замер, когда Ролло появился перед ним при свете костра во весь свой исполинский рост, а потом вдруг назвал его по имени.
Викинг сначала опешил, но потом понял, что, как обычно, сыграло свою роль его сходство с отцом. Отшельник же вдруг принялся отчаянно креститься и что-то вопить. Ролло повернулся к Ингольфу.
– Ты знаешь язык этих мест? Что он там мелет?
Ингольф засмеялся.
– Он говорит, что Ролло вернулся в эти края, и берега великой реки Сены вновь омоются кровью. Поэтому он молит своего распятого бога, чтобы тот забрал обратно в преисподнюю того, кто зовется хозяином Нормандских земель.
Ролло засмеялся.
– Хозяин Нормандских земель! Звучит изрядно. Эй, свяжите-ка его. Сейчас я хочу спать, а утром он понадобится, чтобы поведать, где здесь найдутся вода и пища нам в дорогу.
Ингольф, который сначала было заулыбался, вновь стал мрачнее тучи, однако сам скрутил веревками проливающего слезы отшельника.
А Ролло ушел в ближайшую рощу, где устало опустил голову на ствол поваленного дерева и вскоре спал так же сладко, как если бы покоился на сеновале или среди перин из гагачьего пуха.
Ему снился мерцающий благостный свет, к которому он шел по узкому ущелью между нависающих темных круч. Свет становился все ярче, но не слепил, наоборот, – вселял радость и покой. И когда Ролло вышел из ущелья, он оказался в солнечном луче и увидел перед собой холм, на котором возвышался каменный крест Карла Великого. «Я знаю это место, – решил викинг. – Я был здесь, когда буря пригнала нас к этим берегам. Это Виланд – страна, куда привел нас северный ветер, куда привела меня судьба».
Он слышал шум моря, видел чистое небо и парящих в нем чаек. И еще, словно музыка, звенела вода. Источник на холме играл и переливался, сбегая в круглый бассейн у подножия креста, искрился тысячью бликов, журчал тугими струями. А Ролло вдруг заметил, что сам он невообразимо грязен, что кожа его покрыта коростой и нестерпимо зудит. И тогда он вошел в воды источника под крестом и увидел, как корою сходит с него грязь, смывается запекшаяся кровь, затягиваются раны на теле. Сквозь чистые струи он видел себя и ощущал необычайную легкость и блаженство. И еще – пели птицы. Он видел их вокруг. Их оперение было радужным, и Ролло откуда-то знал, что прежде они были черными воронами Одина, которые, как и он сам, коснулись кристальных вод источника. Они сменили оперение, а хриплое карканье их обратилось в нежное щебетание. Птиц становилось все больше и больше, и Ролло почувствовал, что это он привел их к источнику, именно он сделал эти крылатые создания такими. Их пение радовало его, как тепло, как легкие струи искрящейся воды. И птицы ликовали вместе с ним…
…Он открыл глаза и тут же зажмурился от ударившего в глаза яркого солнечного света. Продолжался ли его сон? Ему было тепло под лучами солнца, он слышал щебетание птиц в ветвях деревьев, где-то шумело море. Он встал и, отряхнув песок и травинки, пошел туда, где его люди на костре готовили пищу.
– Почему вы не разбудили меня?
Ингольф сказал, что посылал Атли, но мальчик заявил, что Ролло так сладко и крепко спал, улыбаясь во сне, что он не стал его будить.
– Мне приснился сон, – задумчиво сказал ярл. – Странный сон. Моя мать, Хильдис, обладала даром видеть вещие сны, и что-то подсказывает мне, что и мой сон был таким же.
Он повернулся и долго глядел на каменный крест на холме среди дюн. Сейчас он не был окружен сиянием, как в сновидении, наоборот, в рассеянном свете солнца было заметно, какой он ветхий, потрескавшийся, замшелый, позеленевший от времени. И источника у его подножия не было. И все же Ролло был уверен, что это именно тот крест. Он с удивлением, словно заново узнавая место, глядел вокруг. Небо было в легкой дымке, густо-синее море вскипало барашками пены на гребнях волн, но ветер был полон ласкового тепла. Дальние рощи казались изумрудными на фоне серебристых песков, высь была полна звонкими криками чаек.
– Что с тобой, Рольв? – с тревогой спросил Бьерн Серебряный Плащ.
Ролло вздрогнул.
– Где Лебяжьебелая? Я хочу, чтобы она растолковала мне мой сон.
Но Снэфрид все еще была обижена на Ролло. Держась спокойно и величественно, говорить с мужем она, однако, упрямо не хотела.
Обычно, когда Снэфрид сердилась, Ролло чувствовал себя неуютно и всячески пытался загладить свою вину перед ней. Ведь она и впрямь была хорошей женой. К тому же Ролло никогда не забывал, чем она пожертвовала ради него. Однако сейчас ее упрямство рассердило ярла.
– Что ж, обойдусь и без твоей помощи. Эй, где тот отшельник, которого приводили вчера? Все эти христианские жрецы в бабьих одеждах – колдуны. Я думаю, он не хуже сумеет найти объяснение моему сну.
Когда отшельника привели к ярлу, при свете дня он вновь стал разглядывать Ролло с изумлением. Ясное дело, этот варвар действительно похож на того, кто, как опустошительный смерч, пронесся по Нормандии, но есть в нем и что-то совсем иное. Отшельник вздрогнул, когда старый викинг с заплетенной в косу седеющей бородой и в рогатом шлеме заговорил с ним на нормандском наречии франков, и поразился, когда понял, чего от него требуют. Ясно было одно – ему даруют жизнь и даже свободу, если он растолкует сонное видение этого молодого хищника. Отшельник кивнул, подняв глаза к небу, как бы испрашивая благословения.
Ролло пересказал свой сон, а затем уселся на песчаную кочку и стал слушать, как Ингольф без труда изъясняется на языке франков. Поистине недаром кормчий получил прозвище Всезнайки. Не было земли, куда бы они ни явились – с набегом ли, торговать ли – где бы Ингольф не смог столковаться с местными жителями. Он обучал языкам Ролло, частенько повторяя, что после удачливости и умения сражаться, для викинга нет ничего более важного, чем способность усваивать чужие наречия. Теперь Ролло уже мог понимать язык ирландцев, саксов и фризов, разбирал он и некоторые слова из того, о чем толковали отшельник и кормчий, но в целом их речь слышалась ему как некий смутный гул.
– Итак, что он сказал? – не выдержал ярл, когда оба наконец умолкли.
Ингольф, сдвинув на переносицу шлем, задумчиво скреб в затылке, а христианин блаженно улыбался и глядел на Ролло с таким восторгом, словно тот, помимо жизни, даровал ему по меньшей мере сотню рабов и поместье.
– В высшей степени странно толкует твой сон этот колдун, – проворчал Ингольф. Но, встретив выжидательный взгляд Ролло, продолжал: – Он уверен, что крест на холме – это подобие христианского храма, к которому твоя судьба выведет тебя из мрака. Источник же суть святое крещение, которое тебя спасет. Раны и грязь – то, что они именуют грехами, худшим из недугов, – могут быть исцелены и очищены в этом источнике, а птицы, которые порхали вокруг тебя, – твои викинги, которые последуют за тобой и также примут крещение.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
